Китти. Следуй за сердцем

Во-вторых, от этой истории меня брала зависть: у этого гадкого Каспера даже расставание какое-то позитивное получилось. Было обидно за себя: почему у некоторых людей в жизни все просто, а мне нужно было пройти через всю эту ерунду, да и ерунда, в общем-то, до сих пор не закончилась! До сих пор я в сомнениях, а этот мерзавец просто живет и радуется жизни! Всплывала гадкая мыслишка подпортить ему всю эту малину, но я ее подавляла: Каспер не виноват в том, что у него все так гладко, а у меня – нет. Может, это вообще его заслуга. Может, это только я виновата в том, что со Стивеном все так вышло – ведь предупреждал же меня Грег! Да почему «может» – так и есть! И только я виновата в том, что сейчас чувствую глубокую растерянность, ведь именно я не решаюсь «поговорить с Каспером».

Ну как же мне быть?..

Я проснулась оттого, что на лицо легла тень. Тенью был Паоло, держащий в руках пакет, от которого нестерпимо воняло дарами моря. Оказалось, я, всласть потрепав себе нервишки грустными мыслями, благополучно уснула под шум волн. Паоло внимательно посмотрел на меня и авторитетно заявил:

– Китти, у тебя лицо обгорело. Почему ты спишь здесь, а не дома?

Я не ответила, с шипением потрогав горящие щеки. Вот блин! Ну кто еще может обгореть в начале апреля? Паоло еще раз внимательно посмотрел на меня, в его взгляде отчетливо читалось: «Поговори с Каспером, и не придется прятаться от всех на пляже», но он благородно это не озвучил, за что я была ему безмерно благодарна, и только сказал:

– Я купил у рыбаков свежих кальмаров. Пошли, я покажу тебе, как их правильно готовить. И намажешь лицо пантенолом, а то в аэропорту не совпадешь с фотографией в паспорте.

И он двинулся прочь. Его спина буквально кричала: «Поговори с Каспером!», но я проигнорировала послание, притворившись, что очарована морским пейзажем. Я поднялась с утрамбованной лежанки, попыталась вытряхнуть из волос песок, но он был буквально везде – и в кроксах, и в свитере, и в штанах, так что я была похожа на древнюю старуху, из которой песок сыпется в буквальном смысле.

Эх, а ведь скоро так и будет…

Кто-то еще

Я шагала следом за Паоло, щедро посыпая свой путь песком (в гололед мне цены бы не было!) и на ходу раздирая пятерней нечесаные волосы. Резинку-то я с собой взяла, а вот воспользоваться ею руки не дошли. Паоло по дороге здоровался с соседями, перешучивался с ними, мимоходом представлял им меня. Думается, угрюмое выражение моего лица и неряшливый вид не вызывали у них желания узнать меня поближе, но оно и к лучшему. Какая-то мадам вызвала у Паоло особый прилив радости: он разразился восторженной цветистой речью и даже расцеловал ее в обе щеки, как здесь принято и чего лично я категорически не понимаю.

– Это Мария, наш семейный стоматолог, – пояснил мне Паоло, когда мадам уплыла в глубь своего двора. – Прости, мне пришлось пригласить ее к нам на обед, мы ей давно обещали. Я знаю, что ты этого не любишь, но тебе необязательно сидеть там все время. Побудь с нами немного в самом начале, иначе будет выглядеть невежливо, а потом можешь опять уйти спать на пляж. Только зонтик возьми, а то ты цветом напоминаешь вчерашнюю креветку.

На этот раз я даже не очень расстроилась: стоматолог – дело святое. Надо и вправду пантенолом намазаться. И еще раз зубы почистить. Дважды. А вообще, мадам была очень симпатичная – милая, пухленькая, черноволосая, с хитрющими веселыми глазами. Мне казалось, все стоматологи должны быть похожи на моего – серьезные, собранные, говорящие исключительно о новых моделях ирригаторов и ультрасовременных составах для фотополимерной пломбы.

Пока я сооружала на лице из пантеноловой пены густую бороду, как у Санта-Клауса, пока яростно расчесывалась, нещадно выдирая волосы, пока плела из их остатков косу и искала приличную одежку, Мария уже успела занять место за нашим столом. Паоло накладывал ей в тарелку кальмаров, а мама заправляла салат лимонным соком.

Меня еще раз представили – Мария, как и положено, потрепала меня за щеку, но на этот раз я стерпела, ведь нельзя ссориться со стоматологами, – и мы сели за трапезу. Мадам попробовала кальмары, блаженно закатила глаза и заявила, что единственное, чего здесь не хватает, – так это домашнее вино. У ее свекра, мол, винодельня, сейчас она позвонит сыну, чтобы принес бутылочку, – и тут она хитро стрельнула глазками в мою сторону.

Я ожидала увидеть очередного сорокалетнего маменькиного сынка с круглым пузиком и маслянисто сверкающей плешью, но у сына Марии не оказалось ни того, ни другого. Вообще-то он был весьма хорош – просто возмутительно хорош: с темно-синими глазами и аккуратными, немного вьющимися выгоревшими русыми волосами. Он вошел в дом, учтиво поклонился присутствующим и представился Маркусом. Следом за ним в дверь попыталась протиснуться хитрая морда хаски, но хозяин велел собаке ждать снаружи. Ах вот кого я видела утром на пляже!