Клад Соловья-Разбойника

Но все-таки где-то глубоко-глубоко в душе молодого княжича нет-вет да и пошевеливалось придавленное последними событиями, но не покоренное до конца молодое самолюбие. Как совсем недавно объезженная, еще вчера дикая и вольная лошадка, оно непокорно взбрыкивало, вскидывалось на дыбки и раздувало горячие ноздри. Я пока только княжич, думал Юмшан, я не могу изменить давно заведенный порядок, поэтому дань, как обычно, будет заплачена, и все будут думать, что это именно обычная дань, и только я один буду знать что это — щедрая плата новгородцам за мое освобождение из гледенского полона.

Придает время, я стану князем, и вот тогда все может измениться. Но чтобы это произошло, надо многое постичь и усвоить, ведь побеждает тот, кто знает и умеет. Сильный враг — лучший учитель, и, конечно же, не случайно судьба так близко свела меня с новгородцами — именно у них я должен учиться. Ну что ж, я буду прилежным учеником, я возьму них все, что только возможно, чтобы потом вернуть долг сторицей и расплатиться сполна за все несчастья, которые чужаки принесли моему народу:

Прошло еще несколько дней, дружина Светобора, наконец, достигла цели своего похода, и, обрадованный князь Отей крепко обнял сына.

Когда улеглась первая радость долгожданной встречи, Юмшан услышал от отца, что два дня назад крепость покинул бий Торымтай со своим отрядном. Узнав о печальиой участи тархана Ямгурчи, булгары потребовали заплатить за привезенное зимой оружие. Князь Отей хотел было предложить забрать это оружие обратно, но вовремя смекнул, что в этом случае бий. Торымтай может заподозрить вогулов в злом умысле.

Деваться было некуда, пришлось отдать все серебряные слитки.

— Твоя мысль оказалась неудачной, — сказал князь Отей, печально глядя на Юмшана. — Конечно, глупо винить тебя, ведь ты просто высказал свою тайную мечту. Молодым свойственно мечтать, это украшает их жизнь: Хотя в последнее время я тоже мечтаю.

— О чем? — спросил Юмшан.

— Я, наверно, просто устал. В последнее время мне частенько хотелось бы стать простым охотником, жить тихо, мирно, отвечать только за себя и своих близких. Когда охотник ошибается, его семья страдает от голода, и не более того. Когда ошибается князь, его народ может исчезнуть с лица земли. Кажется, настал именно такой миг — мой народ может погибнуть, ведь мне нечем заплатить дань, и виноват в этом только я один.

— Если новгородцы перебьют наших людей, то уже никогда больше они не получат вогульской дани, — уверенно сказал Юмшан.

— Ты так думаешь? — спросил князь Отей, заметно приободрившись.

— Подумай сам, зачем заваливать камнями колодец, из которого берешь воду? Светобор — искусный воин и разумный человек, он никогда не пойдет на такую безрассудную глупость. Много дней я был с ним рядом, думаю, что сейчас мы сможем договориться.

— Пусть поможет тебе великий Нуми-Торум, — с надеждой сказал князь Отей.

Юмшан, не откладывая, встретился с новгородским воеводой. Узнав о случившемся, Светобор нахмурился. — Не слишком ли много стало охотников до вогульского серебра? — спросил он, недоверчиво глядя на Юмшана.

— А разве вогулы в этом виноваты? — спокойно отвечал княжич. — Мы много лет платили дань, и никогда никому не приходило в голову изменить сложившийся порядок, тем более нынче, когда отец мой так благодарен вам за мое освобождение. Но у нас действительно ничего нет, вы можете обойти всю вогульскую землю и, уверяю вас, рано или поздно убедитесь в правдивости моих слов. Поверь, Светобор, я благодарен новгородцам даже больше, чем мой отец, и очень хочу помочь. Послушай — булгары отправились в обратный путь два дня назад, На своих тяжелых, грузных лодках они не могли далеко уйти. К тому же отец сказал, что на веслах у них рабы, а рабы ленивы, их плохо кормят, они вымотались, когда шли сюда. Вы на своих легких ушкуях очень быстро догоните их. Под Гледеном я своими глазами видел, как умеют драться великие новгородские воины, особенно когда у них такой славный воевода.

Светобор молча, испытующе смотрел на вогульского княжича.

— Если ты возьмешь, меня с собой, — горячо продолжал Юмшан, — я сделаю для тебя все, что в моих силах. Мне хорошо знакомы здешние места, я знаю живущих здесь людей, в любом таежном уголке у нас с тобой будут преданные помощники. Если же не удастся настичь булгар — вернемся обратно, и тогда делай с нами все, что захочешь.

— Что скажете? — Светобор окинул взглядом бывших при разговоре новгородцев.

— По-моему, малец дело говорит, — высказался шустрый Якуня.

— То дело вилами на воде писано, — угрюмо отозвался мечник Кистень.

— Да-а, — раздумчиво протянул кормщик Тороп. — Вилы в бок или сена клок — как угадаешь?

— Гадай не гадай, — вмешался кормцик Кряж, — иного выхода все равно нет. Можно попробовать.

— Ага, — поддакнул Помело. — .Девка пробовала, дак парня родила.

— Тю, скоморох! — отмахнулся кормщик Торой.

— Я это к тому, — обратился Помело к Светобору, — что пока мы тут пробуем, булгары наше серебришко увозят все дальше и дальше.

— Сколько их? — спросил воевода у Юмшана.