Рассматривая данную находку, мы сталкиваемся с непреодолимыми препятствиями. Точное место и обстоятельства обнаружения клада нам неизвестны. В 1939 году археологи и не мечтали о работах по изучению древностей Кремля — его территория была для них закрыта. Поэтому очень трудно предположить, кто и когда закопал в землю такую небольшую казну. Можно представить, что это сделал, например, русский купец, занимавшийся торговыми операциями на территориях, подвластных Золотой Орде (наличие у него местной «валюты» тогда вполне объяснимо). Сам характер клада говорит о том, что его прятали поспешно. Даже не успели подобрать для денег прочный сосуд или короб, а закопали, скорее всего, просто завернув в ткань, от которой ничего не осталось. В истории Москвы этого периода лишь однажды, во второй половине XIV века, сложилась ситуация, которая объясняет подобную поспешность. В 1382 году, хан Тохтамыш неожиданно и скрытно организовал поход на Русь в отместку за поражение Орды в историческом сражении на Куликовом поле в 4380 году. После четырехдневной осады воинам хана удалось обманом захватить Москву. Город был разграблен и сожжен, а большая часть его жителей, искавших спасения за белокаменными стенами крепости, погибла. Это случилось в августе месяце: «приходил Тактамыш царь на русскую землю и пленил землю Русскую и град Москву взял, пленив и пожже.» Хозяин золотоордынских монет, судя по всему, погиб при разорении города, а его казна пролежала в земле более пяти с половиной столетий, пока не попала сначала в руки строителей, а потом музейщиков. Версия о принадлежности не имевших хождения на Руси денег купцу кажется вполне приемлемой. Маловероятно, что в момент нападения золотоордынцев среди осажденных могли находиться представители хана Тохтамыша — послы или сборщики дани. Клад золотоордынских монет, обнаруженных в Кремле, относится к очень редким для русских городов находкам. В период XIV–XV столетий монеты грозного восточного соседа Руси практически не встречаются севернее Рязани ни в кладах, ни в жилом слое городских центров.
Монеты и слитки из глиняного кувшина
Рубеж 30-х — 40-х годов XX века оказался удивительно богатым на монетные находки в Кремле. В сентябре 1940 года во время земляных работ в 100 м от Спасских ворот крепости на глубине около 5 м был найден клад, состоявший из серебряных монет и слитков.
Произошло это 3 сентября в первой половине дня. К счастью, дежуривший на месте прокладки траншеи красноармеец вовремя заметил, что рабочие начали пилить один из найденных слитков. В глиняном кувшине с ручкой (его высота 20,5 см) находились девяносто восемь монет и восемь слитков серебра, шесть из которых попали сначала к майору государственной безопасности Гогуа (вместе с семью монетами). А затем, уже 6 сентября, клад был воссоединен и передан в полном составе в фонды Оружейной палаты. Тогда же его осмотрели специалисты-нумизматы Исторического музея (Москва) и дали заключение о том, что он датируется XIV веком. Этот самый ранний из монетных кладов Кремля интересен тем, что в его состав попали денежные слитки — полтины. Выше уже упоминалось о серебряных слитках киевского, черниговского и новгородского типов. Новгородскую гривну (ее вес около 200 г) с XIII столетия называли рублем. Она применялась в крупных платежах и международной торговле. Литье таких слитков прекратилось в XV веке. Термин «полтина» появляется в письменных источниках только в XIV столетии. Слитки-полтины кремлевского клада имеют вес от 94 до 97 г. то есть составляют половину рубля или гривны.
Такие слитки серебра служили не только средством денежного обращения, но и сырьем для изготовления ювелирных украшений, для чего от слитка отрубали необходимое количество драгоценного металла.
При описании кладов очень редко обращают внимание на сосуды, в которых они были зарыты. Данный клад слитков и монет был найден в глиняном кувшине с ручкой и носиком, украшенном линейным орнаментом по горлу и тулову. Часто монетные комплексы помогают уточнить датировку и самого глиняного изделия, что бывает немаловажно для работы с другими керамическими находками из средневекового слоя города.
Грамоты князя Дмитрия Донского