Клан Кеннеди

Так в самый разгар предвыборного съезда газетный иерарх примирился с необходимостью поддержать Рузвельта. Сделал он это неохотно. Но машина магната заработала. Его тайные агенты стали выкручивать руки кандидатам и их сторонникам.

Результат оказался сенсационным: Гарнер, стоявший на третьем месте, передал через своего представителя Макэду, что соглашается снять свою кандидатуру, правда, в обмен на пост вице-президента в администрации Рузвельта.

Когда перед четвертым туром голосования Макэду объявил, что Калифорния отдает все свои 44 голоса Рузвельту, в зале поднялась такая буря восторга, что ее не могли остановить несколько минут. Четвертый тур оказался последним — Рузвельт стал кандидатом в президенты от Демократической партии.

После съезда Кеннеди принял участие в нескольких агитационных поездках Франклина Рузвельта по стране. Став, правда, на краткое время, одним из ближайших помощников номинанта демократов, он с середины сентября до начала ноября 1932 года был членом команды в поезде кандидата. Поезд прошел примерно 13 тысяч миль, останавливаясь часто на полустанках, где Рузвельта ожидали, и он выступал, стоя на площадке вагона, обещая американцам начать «Новый курс», который покончит с бедами и страданиями, порожденными Великой депрессией.

Кеннеди не был в числе рузвельтовских спичрайтеров, но он живо участвовал в обсуждениях текстов и, главное использовал свои связи в деловом мире для пропаганды кандидата и намечаемого им курса. При этом особо подчеркивалось, что, несмотря на угрозы Рузвельта по адресу эгоистического капитала и его антинародных махинаций, никакой опасности для частного предпринимательства не существует, что Рузвельт, сам крупный собственник, безусловно наладит деловые связи с бизнесом, будет содействовать экономическому росту Америки, а значит, и преодолению хозяйственной катастрофы на условиях, выгодных для имущих слоев.

Выступал Кеннеди редко. Его называли «молчащим шестым» в штабе Рузвельта. Но иногда произносимые им речи перед бизнес-сообществом звучали откровенно и резко. Атакуя республиканцев и всячески восхваляя Рузвельта, он, по словам журналистов, освещавших президентскую кампанию 1932 года, «буквально бил вас откровенными словами так внезапно, что это вас ошеломляло» [16].

Вполне понятно, что человек с натурой Кеннеди работал в пользу Рузвельта не бескорыстно. С одной стороны, поверив в необходимость «Нового курса», хотя последний формулировался пока в самых общих чертах, он в то же время ожидал вознаграждения в виде высокого государственного поста. Через много лет Эдди Даулинг, актер и продюсер Голливуда, который поддерживал с Кеннеди близкие отношения, вспоминал о тех месяцах: «Он знал, чего он хотел, и боролся за это, потому что чувствовал, что имеет столько же прав, как все остальные [из штаба Рузвельта]» ^{96}.

Отмечая бесспорную роль Джозефа Кеннеди, наряду со многими другими сторонниками, в избрании Рузвельта на президентский пост, нельзя согласиться с мнением некоторых авторов, особенно выделяющих именно эту личность. Таков, например, биограф Джона Кеннеди М. О'Брайен, который пишет: «Когда Рузвельт готовился вести борьбу за президентство в 1932 году, он фактически льстил Джо, прислушиваясь к его точке зрения. Они знали друг друга со времени Первой мировой войны и, высоко оценивая друг друга, стали политическими партнерами»

^{97}. Не говоря уже о том, что О'Брайен неверно характеризует взаимоотношения Кеннеди и Рузвельта во время войны (они встретились, напомним, только один раз, причем между ними произошло острое столкновение), он представляет Джозефа Кеннеди как равного с кандидатом в президенты деятеля, тогда как на самом деле Джозеф даже не входил в первую шеренгу помощников Рузвельта, хотя и пребывал в его штабе.

Кеннеди праздновал победу Рузвельта на выборах 8 ноября как свою собственную победу. Чувствовалось, что он действительно торжествовал — ведь это, по существу дела, был его первый личный политический успех. Он дал щедрый банкет в знаменитом нью-йоркском отеле «Уорлдорф-Астория» и непрестанно, вновь и вновь, запевал популярную песню «Вернулись счастливые дни», которая на протяжении всей кампании была музыкальным сопровождением, своего рода фирменным знаком команды Рузвельта.

Ответственный федеральный чиновник

Однако уже вскоре после выборов наступило отрезвление. В период между выборами и инаугурацией президента, то есть на протяжении ноября—февраля, когда формировался будущий кабинет, о Кеннеди как будто позабыли.

Он ожидал, что ему предложат пост министра финансов. Однако уже вскоре стало очевидно, что таковым назначат Уильяма Вудина. Пожилой бизнесмен и многолетний знакомый президента, он не принимал активного участия в избирательной кампании, но было ясно, что Вудин будет неуклонно проводить диктуемую ему политику. Он был, как говорят американцы, «yes-man» (человек, который говорит только «да»). Почетными считались и посольские должности. Но и их одну за другой заняли другие близкие к Рузвельту деятели.