Клан Кеннеди

Если Кеннеди в начале своего пребывания в британской столице вел себя вольно, то неделей позже протокол был полностью соблюден. Новый посол, облачившись во фрак, надев белый галстук-бабочку, в королевской карете отправился в Букингемский дворец, чтобы вручить верительные грамоты Георгу VI. Возвратившись в посольство, он допустил новый ляп (если считать предыдущим манеру поведения на первой пресс-конференции). Он стал рассказывать журналистам о своем разговоре с королем. Когда репортеры уходили, их остановил сотрудник посольства, заявивший, что он надеется на их добросовестность: они не поместят в газетах ни одного слова касательно беседы во дворце. Кеннеди не предупредили, что никто, побывавший у короля, не должен, согласно традиции, разглашать слова монарха до тех пор, пока соответствующая информация не будет опубликована в так называемом королевском циркуляре ^{183}.

В середине марта в Лондон прибыло и семейство посла за исключением Джозефа-младшего и Джона, которые учились в США. Это явилось еще одной каплей, добавленной в чашу популярности американского представителя. «Посол США с девятью детьми» — так назвала свой материал о Кеннеди популярная газета, корреспондент которой то ли выдумал, то ли подслушал и подсмотрел, что у шестилетнего Тедди лицо вытянулось от удивления, когда он услышал, что его отца называют «ваше превосходительство»

^{184}.

В течение нескольких недель дети были устроены. Роберт, Джоэн и Тедди были зачислены в лондонские школы для детей из благородных семейств, Юнис и Патриция стали учиться в религиозной школе Святого Сердца в городке Рокхэмптоне. Кэтлин, которой исполнилось 18 лет, как раз перед этим окончила школу в США и пока прервала свое учение. Она стала помощницей матери в светских и хозяйственных делах.

Предвоенные дипломатические бури. Умиротворитель Гитлера

Но времена были таковы, что большого внимания светским приемам и развлечениям не уделяли. Джозеф Кеннеди воспринимал свое пребывание в Лондоне не просто как выполнение государственной миссии, а как исполнение ее в соответствии со своим образом мышления и собственной оценкой действительности. В этом была его серьезная ошибка. Одно дело — руководство автономными государственными ведомствами, каковыми являлись возглавлявшиеся Джозефом комиссии по ценным бумагам и морскому флоту. Там он мог себе позволить известную свободу действий, разумеется, в пределах, обозначенных положениями об этих органах, утвержденными конгрессом и президентом.

Теперь же он должен был соблюдать дипломатическую дисциплину, действовать в соответствии с указаниями президента и госсекретаря. Он должен был подавить свои амбиции и быть послушным. Парадокс состоял в том, что, продвинувшись вверх по служебной лестнице, он теперь оказывался более скованным в действиях, чем раньше, когда занимал посты ответственного чиновника во внутренних ведомствах. Считаться с этим Джозеф не желал.

В результате он стал нарушать неписаные, но сами собой разумевшиеся заповеди. Внешне соблюдая видимость защиты государственных интересов своей страны и выполнения указаний руководства, на самом деле он стал проводить обособленный курс. Проявилось это уже в первом публичном выступлении Кеннеди — на традиционном ужине, который давал аристократический Клуб пилигримов каждому новому американскому послу. Это было импозантное собрание, на котором 18 марта 1938 года присутствовали около четырехсот политиков, дипломатов и бизнесменов. Вместо рутинных слов о единстве англоязычных народов Кеннеди произнес политическую речь. Он заявил, что своим долгом считает дать жителям Великобритании точное представление о том, что волнует американцев. Последние боятся потерять работу и быть вовлеченными в войну. Они поддержат любые усилия по сохранению мира. Правительство Соединенных Штатов Америки, следуя чувствам и стремлениям своего народа, не будет вступать ни в какие союзы с другими государствами, которые могли бы привести к автоматическому ходу событий в будущем. При этом, разумеется, имелись в виду такие союзы, которые обязывали бы правительство США оказать соответствующей стране или странам военную помощь. Некоторые считают, продолжал он, что США «никогда не останутся нейтральными в том случае, если, к несчастью, вспыхнет всеобщая война». Это, по мнению посла, являлось опасным непониманием ситуации. «Моя страна считает, что она должна стоять на своих собственных ногах» ^{185}.

Смысл этой жесткой речи был очевиден и непосредственным слушателям, и всему остальному миру. Состоял он в том, что британские политики должны продолжать курс «умиротворения», не идти на конфликт с Германией, который может привести к войне. В случае ее развязывания США вряд ли окажут активную помощь своему собрату по общему языку.

Рьяные изоляционистские круги США бурно приветствовали речь Кеннеди. Их неофициальный лидер сенатор от штата Айдахо Уильям Бора заявил, что посол в Великобритании — наиболее понимающий свое дело специалист по внешней политике ^{186}.