Клан Кеннеди

19 декабря президент возвратился в Вашингтон. Отец проводил его в аэропорт, вернувшись домой, поиграл с внучкой Кэролайн, а затем отправился в гольф-клуб, расположенный поблизости. В самый разгар игры Джозеф сел на траву и тихо произнес, что плохо себя чувствует. Его отвезли домой. С трудом он смог подняться в свою спальню на втором этаже, однако врачей вызывать запретил.

Только теперь вспомнили, что доктора предупреждали о повышенном кровяном давлении, о грозящем инсульте (или, как по сей день говорят в США, «ударе»), о необходимости принимать антикоагулянтные препараты, препятствующие свертыванию крови. Всем этим Джозеф пренебрегал, ведя образ жизни подобно молодому человеку.

Теперь домовая прислуга, невзирая на распоряжение, срочно вызвала семейного врача, ко времени появления которого состояние Джозефа резко ухудшилось. Кеннеди отправили в находившуюся неподалеку дорогую больницу, где сразу же поставили диагноз, подтвердивший предположение лечащего врача.

Этим же вечером Джон, только возвратившийся в Вашингтон, узнав о случившемся, вновь прилетел в Палм-Бич вместе с братом Робертом и сестрой Джоэн. Вслед за ними сюда прибыли и другие члены семьи. С ними были лучшие врачи Америки. Специалисты диагностировали кровоизлияние в левом полушарии мозга, в результате которого была парализована правая часть тела и больной утратил способность говорить. С огромным трудом медицинским светилам удалось несколько стабилизировать его состояние, но сколько-нибудь заметного улучшения не последовало.

Через две недели Джозефа выписали из местной больницы, с тем чтобы родные отправили его во всемирно известный нью-йоркский Институт физической медицины и реабилитации. Несколько месяцев пребывания в институте дали, однако, ничтожные результаты. После курса лечения Джозефа отвезли в Хайаннис-Порт, где к тому времени был установлен лифт на второй этаж особняка, в котором больной мог подниматься, сидя в инвалидном кресле.

Позже, когда случилась трагедия с Джоном, от Джозефа пытались скрыть гибель сына-президента. Но полностью изолировать его от мира было невозможно. И на второй день после убийства в Далласе, после того как старший Кеннеди увидел, что ему не принесли читаемую им каждое утро газету «Нью-Йорк тайме», родные были вынуждены сообщить ужасную новость. Внешне отец оставался спокойным. Он смотрел по телевизору похоронную процессию, читал в газетах соболезнования, присланные со всего мира. Или, может быть, он был теперь настолько поглощен своей болезнью, настолько ушел от земных забот, что воспринимал все эти события без особых эмоций?

С таким же внешним спокойствием Джозеф Кеннеди перенес и гибель сына Роберта, баллотировавшегося в президенты в 1968 году.

Роза Кеннеди, в основном отстраненная и от дел своего супруга, и от политических и прочих забот детей, лишь изредка показывалась на людях. Она жила в отдельном здании на территории семейного комплекса Хайаннис-Порт. Ее своеобразной местью прижимистому мужу, особенно после того, как он стал беспомощным инвалидом, были огромные траты в самых дорогих магазинах не только Бостона, но даже Нью-Йорка и Парижа, куда Роза время от времени совершала «набеги» уже в весьма пожилом возрасте. В Париже она никогда не пропускала дорогих показов высокой моды.

Умер основатель клана 18 ноября 1969 года на 82-м году жизни. Роза прожила еще 25 лет, сохраняя сравнительно крепкое для своего возраста здоровье, и скончалась в январе 1995 года. Было ей 104 года.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

СУДЬБА ДЖОЗЕФА-МЛАДШЕГО И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПУТЬ ДЖОНА

Глава 1.

БОЕВОЙ ПУТЬ БРАТЬЕВ

Разведка и Инга Арвад

Важнейшим жизненным этапом для Джозефа-младшего и Джона Кеннеди явилось их участие во Второй мировой войне.

Именно в военных условиях будущий политик Джон закрепил или приобрел те качества человека мужественного, стойкого, решительного, ответственного, хладнокровного, без которых невозможно вести жесткую борьбу на общественном поле и осуществлять государственное руководство сильнейшей мировой державой.

Как мы видели, эти качества у Джона сформировались не в юношеском возрасте. Мы уже знаем, что и в старших классах школы, и в студенческие годы он совершал немало мальчишеских, легкомысленных поступков, подростковый возраст его как бы затянулся. Началом перелома явились поездки по Европе, особенно последняя в 1939 году. Теперь, когда уже бушевала мировая война, он почувствовал, что действительно наступила пора зрелости.