Младший лейтенант Кеннеди — командир катера ПТ-109 — нес службу в проливе Фергюссон у Соломоновых островов. Его флотилия торпедных катеров была приписана к эскадре, расположенной в гавани города Тулаги, столицы Соломоновых островов, недалеко от ставшего знаменитым острова Гуадалканал, где во второй половине 1943 года шли ожесточенные морские и сухопутные бои, завершившиеся первой крупной победой западных союзников на тихоокеанском театре военных действий. Это были британские владения, но в соответствии с соглашением Черчилля — Рузвельта контролировались теперь американцами.
В основном Джон вел себя так, как полагается вести младшему офицеру. Порой, однако, он нарушал установленный порядок — появлялся перед матросами раздетый по пояс, правда с командирской фуражкой на голове, вел себя с ними не как начальник, а как товарищ по оружию.
Катера типа ПТ были быстроходными, снабжены торпедными аппаратами и четырьмя пулеметами. Но это были устаревшие суда, сконструированные еще в начале 1920-х годов. Торпедные аппараты часто выходили из строя и даже были причиной возникновения пожаров
{323}. К тому же катер, командовать которым стал Кеннеди, сильно пострадал в боях в районе Гуадалканала, был изношенным, грязным суденышком.Первая задача, возникшая перед новым командиром, состояла в элементарном ремонте, ликвидации ржавчины, чистке торпедных аппаратов и, что было отнюдь не маловажным, уничтожении крыс, которыми буквально был набит трюм.
Тем не менее поначалу служба казалась почти медом. Джон любовался океанскими просторами, тропическими растениями. Он с удовольствием напевал песенку, популярную в то время в Америке:
В качестве командира торпедного катера Джон впервые, и то не сразу, стал понимать, что означает реальное руководство людьми, находившимися в его подчинении, которых он должен был оберегать от опасностей и в то же время без колебаний посылать на гибель, если бы в этом возникла необходимость.
В качестве боевого офицера Джон после первых колебаний стал проявлять себя с самой положительной стороны. Подчиненные относились к нему с уважением, точно так же, как и равные по званию командиры других катеров. Механик Джон Айлс вспоминал: «Я считаю, что он по всем показателям был хорошим офицером. Его катер был подобен кораблю, и его команда была хорошо организована, дисциплинирована… Это был парень, с которым хотелось быть вместе, и, встречаясь с ним, невозможно было понять, что у него была прошлая привилегированная жизнь. Он всегда вел себя естественно»
{325}.В конце мая торпедный катер Джона был включен в группу кораблей, которая переводилась на небольшой архипелаг Расселе в западной части Соломоновых островов, где они должны были оказать поддержку в предстоявшем вторжении на более крупный остров Нью-Джорджия. Наступление, однако, только предстояло, а пока изнывавшие от безделья офицеры забавлялись, устраивая гонки на катерах. Однажды такая гонка чуть не стоила Кеннеди и его экипажу жизни. Увлекшись соревнованием с соседним катером, возвращавшийся с ночного дежурства в океане Кеннеди буквально ворвался в бухту и, не в силах быстро затормозить катер, врезался в пристань. Все остались в живых, хотя катер был поврежден. Младшего лейтенанта ожидали служебные неприятности, но, на его счастье, внимание начальства было отвлечено сходным, но куда более серьезным, инцидентом с еще двумя торпедными катерами, и Кеннеди отделался легким испугом. Он только принес извинение за то, что якобы не установил и не устранил вовремя неисправность тормозных устройств, в результате чего произошел наезд
{326}.О происшедшем забыли, а вскоре Джон Кеннеди проявил сообразительность и хладнокровие, когда 19 июля два с половиной десятка японских бомбардировщиков нанесли жестокий удар по базе, где находился его катер. Прямых попаданий не было, но осколками бомб катер был продырявлен в нескольких местах. Трое матросов были ранены, сам командир не был задет — его прикрыл бронированный мостик. Лавируя под огнем, Кеннеди смог вывести катер за пределы обстрела и выйти из гавани, охваченной огнем
{327}.