Клан Кеннеди

Главное испытание для Джона произошло в ночь на 2 августа 1943 года. Во время ночного патрулирования (это был тридцать первый боевой выход Кеннеди в открытое море) катер, на котором находились 13 человек, включая командира, попал под японский эсминец «Амагири», шедший на большой скорости[29]. Катер не успел отклониться. С борта эсминца его заметили, и командир приказал не тратить снаряды на ничтожное суденышко, а подмять его под корпус своего корабля. Эсминец буквально раздавил катер, расколол его своим килем пополам. Каким-то чудом из тринадцати членов экипажа погибли только двое. Остальные были контужены или ранены. Среди контуженных оказался и командир, которого сильным ударом бросило на палубу, точнее, на то, что от нее осталось. Удар пришелся как раз на больную часть спины. На мгновение Джон потерял сознание, но, придя в себя, сразу же взял себя в руки и, преодолевая мучительную боль, приложил все силы, чтобы помочь подчиненным.

Команда решила вплавь добраться до ближайшего островка. Проплыв около пяти километров, Кеннеди и его матросы приблизились, наконец, к суше. Они пробыли в воде 15 часов, причем Джон, сам контуженный, держал в зубах тесемки спасательного жилета своего подчиненного — сильно обожженного машиниста Мэта Макмагона — фактически тащил его на своей больной спине.

Хотя командир был почти без сил, добравшись вместе с командой до острова, он после краткого отдыха вновь поплыл на середину пролива, пытаясь с помощью карманного фонарика привлечь к себе внимание американских судов.

Однако всё было тщетно. Будучи уверенными, что вся команда катера Кеннеди погибла, командиры других судов, участвовавших в патрулировании, к этому времени уже отправились на базу. Пробыв еще 12 часов в холодной воде, Кеннеди возвратился к своим товарищам. Вместе они перебрались на соседний остров. Однако вскоре им повезло. Их обнаружила группа приплывших сюда туземцев, которые каким-то способом смогли передать американцам лист бананового дерева. На нем рукой Джона был написан, точнее нацарапан, такой текст: «Командир местный знает расположение] он может провести 11 живых нужно маленькое судно Кеннеди». Туземцы от себя добавили, что на островке Науру находятся белые люди. 7 августа потерпевших катастрофу моряков подобрало американское патрульное судно^{333}.

Однако до этого командование, получив информацию от командиров торпедных катеров, пришло к выводу, что Кеннеди погиб в бою. В связи с тем, что тело обнаружено не было, отцу было послано сообщение, что его сын пропал без вести. Джозеф ничего не сказал жене и детям. Его мужество и сдержанность были вознаграждены. Через несколько дней Роза услышала сообщение по радио о спасении младшего лейтенанта Кеннеди и его товарищей. Почти одновременно одиннадцатилетний Эдвард отправился в книжный киоск, чтобы купить старшим газеты. Случайно взглянув на первую страницу «Бостон геральд», он увидел фото своего брата и его спасенной команды с сопроводительным текстом, в которых они назывались героями. И после этого отец семейства не признался своей супруге, что несколько дней носил в кармане телеграмму со зловещим текстом. А на Соломоновы острова пошла его телеграмма: «Благодарю Бога за твое спасение»^{334}.

Вначале младшего лейтенанта Кеннеди собирались судить за потерю судна. Но командование быстро разобралось в происшедшем. Стало ясно, что Кеннеди ничего не мог предпринять за те считаные секунды, которые отделяли появление эсминца от гибели катера. В то же время хладнокровие, чувство ответственности, по существу дела, героическое поведение командира суденышка после происшедшей катастрофы были очевидны. Мужество Кеннеди было оценено. Его наградили орденом «Пурпурное сердце» и медалью флота, а вслед за этим он был повышен в воинском звании, стал лейтенантом.

Сообщения о счастливом спасении команды торпедного катера ПТ-109, о мужественном поведении его командира появились на заглавных полосах почти всех американских газет. Именно Кеннеди был в центре внимания не только потому, что он действительно проявил себя с самой лучшей стороны, но и в связи с тем, что его имя было известно в широких кругах, и его поведение как бы компенсировало в какой-то мере незавидную роль его отца в предыдущие годы. «Сын Кеннеди проявил героизм на Тихом океане, когда эсминец расколол его катер ПТ», — гласил набранный крупным шрифтом заголовок в «Нью-Йорк тайме»^{335}.

Сам Джек в первом письме родным после всего происшедшего был немногословен. «Это только краткое сообщение о том, что я жив и в порядке, — говорилось в письме от 12 августа. — Несколько дней полагали, что всё произошло иначе, так что сообщение и слухи, возможно, достигли и вас. К счастью, они создали неверное представление о выживаемости Кеннеди — и теперь я вновь на своей базе и всё о-кей». В следующих, более подробных письмах Джон концентрировал внимание, к его чести, не на собственном поведении, а на выдержке команды и на происшедшей трагедии — гибели двух моряков его катера^{336}.