КЛАНЫ ПУСТОШИ

— Пулю достанем в Крепости, — решила она. — Я пока только сделаю дезинфекцию раны и забинтую. Сядь.

Аюта свинтила крышку с плоской серебристой фляжки, которую вместе с бинтом вытащила из сумки. Карабан уселся прямо на землю и потянул носом воздух.

— Э, погоди, племяха! Мне и самому надо сделать дезинфекцию, изнутри. Дай-ка лекарство. — Скинув куртку, он закатал рукав свитера и отобрал у Аюты флягу.

— Дядя! — возмутилась девушка. — Ты же ведешь авиетку!

Карабан важно кивнул:

— Правильно, и она быстрее полетит, если пилот хорошенько заправится.

Аюта попыталась выхватить флягу, но дядя не отдал. Стащив с головы очки, он повесил их на сгиб локтя, сделал большой глоток и крякнул. Щеки его порозовели, седые усы встопорщились. Плеснув из фляжки на рану, летун стиснул зубы.

— Вот так! — Он вновь приложился к горлышку, вытер губы ладонью и протянул флягу Турану. — Хлебнешь, малец?

Тот покачал головой:

— Мне надо идти. То есть ехать. Меня ждут.

— Выпей, выпей, — настаивал летун. — Ты же с фермы, да? Фермерский сынок? Вряд ли тебе каждый день приходится стрелять в людей.

— Нет, он молодец, — возразила Аюта, бинтуя раненую руку дяди. — Если бы не он, тебя убили бы. И меня, наверное, тоже…

— Может, и так, — согласился Карабан, все еще протягивая фляжку. — Ладно, не робей, хлебни.

Из вежливости Туран взял флягу и, сделав маленький глоток, поперхнулся. Да уж, это не самогон и не вино, которое делают на виноградниках Ордена. Напиток для настоящих мужчин — крепкий, но без сивушного духа. Горло обожгло, он закашлялся. В голове зашумело, на глазах выступили слезы.

— Ага! — усмехнулся Карабан, наблюдая за ним. — Проняло с непривычки?

— Крепкое, — согласился Туран, разглядывая необычную флягу.

— Натуральный спирт.

— У нас такого не делают.

— Точно. Этими напитками балуются только в Московии да механики в нашей Крепости.

Туран хотел вернуть Карабану флягу, но тот махнул рукой:

— Оставь себе. Похвастаешься перед своей девчонкой, что пил с небоходами, отца угостишь. У тебя ведь есть девчонка и отец?

Покончив с перевязкой, Аюта закрыла сумку.

— Спасибо. — Туран снова попытался вернуть емкость владельцу. — Возьмите, она, наверно, дорогая… — Он замолчал, разглядывая степь за холмами.

К Столовой горе что-то быстро двигалось со стороны Киева.

— Что это? — спросил Туран. — Это ваши друзья? На помощь спешат?

Летуны оглянулись, и Аюта ахнула:

— Монахи! — Она полезла в кабину. — Дядя, это Орден, надо взлетать. Ты ведь успел починить?

Лицо Карабана окаменело. Секунду он всматривался в приземистые черные силуэты, окутанные облаком пыли, потом рявкнул:

— Солнце сожги этих жрецов! Можем не успеть! Демоны облаков, можем не успеть! — И полез в кабину вслед за Аютой.

— Дядя, но ты не починил элерон! — крикнула она. — Мы толком не наберем высоту!

В кабине было два сиденья — Туран видел края спинок. Пока девушка усаживалась на заднее, Карабан оглянулся.

— Элерон… — пробормотал он. — Да, элерон… Эй, парень! С какой ты фермы?

— Бориса Джай-Кана, — ответил Туран. Он слегка растерялся — события развивались слишком быстро.

— А звать тебя как? Куда едешь?

— Туран Джай. Еду к Железной горе.

Мотор авиетки загудел.

— Это такой темный конус на юго-западе?

— Да, он из спрессованного железного лома. Кто за вами гонится?

— Погоди-ка минуту, Туран Джай! — Летун обернулся и прокричал спутнице, перекрывая гул мотора: — Дай ящик! Быстрее!

Пропеллер авиетки вращался, дул ветер. Туран отступил. Девушка достала из-под сиденья плоский металлический ящик с ручкой, передала Карабану. Мотор загудел громче, лопасти винта превратились в серый туманный диск.

Пылевое облако быстро приближалось.

— Вот что я тебе скажу, Туран Джай! — Карабан протянул ему ящик. — Возьми это и спрячь. Мы или наши друзья найдем тебя. Даже если монахи собьют нас, мы по радио передадим сведения о тебе… Ну, лезь сюда, быстро! Бери!

Туран забрался по лесенке, с сомнением разглядывая ящик. Он не был уверен, что ему хочется вмешиваться в чужие дела.

Аюта прокричала:

— Дядя, ты что?! Мы его совсем не знаем…

— А есть другой выход?! Авиетки не взлетают высоко, нас догонят, могут сбить. Я ранен, не знаю, дотяну ли до Крепости. Но тем, что у нас на борту, они завладеть не должны! Эй, фермер!

Когда Туран встал на верхней ступеньке, лицо Карабана оказалось прямо перед ним. Летун щурился, длинные усы трепал ветер.

— Возьми его, ну! — Он сунул железный ящик Турану, и тот ухватился за ручку.

— Но что это?

— Очень важная вещь, — сказал летун. Всякая веселость исчезла из его голоса, он стал суровым, почти грозным. — Слишком долго объяснять.

— Но я же должен знать, что это!

— Нет, не должен. Даже не пытайся вскрыть ящик — умрешь на месте, понял? И никому не рассказывай, что когда-то держал его в руках. Даже отцу, даже своей девчонке!

— У меня нет девчонки.

Карабан не слушал. Он дернул рычаг, и авиетка покатила, подпрыгивая на мелких камнях, набирая ход. Когда Туран собрался спрыгнуть, сильная рука схватила его за плечо.