Клариса. По ту сторону холста

А я что? Подошла и уселась рядом. Ги ухмыльнулся и сел напротив нас, по-турецки сложив ноги. Себ со Свеном переглянулись и завершили наш круг. Мэтр на это промолчал.

— Ги! Давай нашу! Студенческую, — попросил Себ.

И Ги дал. А мы дружно подхватили. Он пел студенческий гимн, а мы все дружно хлопали и подпевали. И вот уже вокруг нас отплясывали магически созданные студенты с пенящимися кружками, а мы задорно гикаем с ними в такт. Именно так, раскачиваясь и подпевая Ги, нас и застали Арчи и «его драгоценное сиятельство».

— Вообще-то это зал для приема членов Магического совета. В том числе и Двенадцати Мудрейших. И первый раз тут пьют пиво. Пускай и не настоящие студенты.

Мы обернулись и уставились на вошедших. Арчи был одет в свою обычную одежду. А вот на герцоге был парадный мундир. На груди весела золотая цепь с какой-то большой бляхой, усыпанная таким количеством камней, что в темноте хватило бы осветить улицу. С цепи свисали в двух местах длинные, похожие на сосульку, золотые аксельбанты, украшенные на концах прозрачными капельками бриллиантов. Сказать, что герцог сиял, как новогодняя елка — ничего не сказать. А он между тем продолжил:

— Обстоятельства вынудили меня срочно уехать среди ночи на важное заседание. Я прошу прощение за опоздание. Я только что приехал. Будет лучше, если мы переместимся из официальной части замка в жилую. Арчи проводит вас. А мне нужно переодеться.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг обернулся и, посмотрев на меня, сказал.

— Неска Клариса, не сидите на полу. Он мраморный и холодный. Юным нескам это не полезно. Так же, как и класть руку на плечо мужчине, не являющимся близким родственником.

И ушел. Вот просто отчитал и ушел. Ну, да, мы раскачивались в такт. Габби положил руку мне на плечи, а я — на Свена. Что-то вроде матросской качки у нас получилось. Сноб. Так и знала. Мне еще вчера, когда мы вернулись, эмакум Альма принялась старательно объяснять, что приличной неске не следует так смотреть на «его сиятельство». «Его сиятельство» не для такой девушки, как я. И пока мне обрабатывали руку, все уши прожужжали, что у «его сиятельства» каждый месяц новая невеста. И что «его сиятельство» не может себе позволить ухаживать за дочерью простого мэтра. К нему графские дочери в очередь выстраиваются и выясняют, чья очередь в невестах ходить. Что народная молва его уже три раза женила, четыре раза справила тайную свадьбу и пять раз венчала в часовне в горах. Но ни разу при этом героиня-невеста не была обычной горожанкой. Только знатные аристократки, да ещё и с титулом.

Я как-то не придала значения словам эмакум Альмы, но вот сегодня, после этого замка, парадного мундира и белых кресел поняла, что я как-то размечталась. Пусть это и другой мир, но порядки везде одинаковые. И это только трубадуры поют о любви принца и булочницы. А вот в реальной жизни такого не бывает. Да и что, собственно, было-то? Мне вылечили руку и пару раз избавили от тюрьмы. Забыть и не мечтать. У меня тут картины не осмотрены, Грааль не найден. До принцев ли мне?

— Что вы тут вообще забыли? Я вас уже битый час в кабинете дожидаюсь. Наливку нам с тобой налил. А ты тут пыль собираешь. Вестника не мог прислать? — между тем ворчал Арчи на Мэтра.

— Да я как-то не каждый день по дворцам Глав Совета хожу. Не привык. Это ты у нас тут частый гость. И нечего мне тут выговаривать. Мог бы и сам сообразить, куда нас отвели и пуститься на поиски, — не остался в долгу Мэтр.

— Да как тут сообразить, когда вас в зал приема Почетных гостей провели? Рик, небось, на ходу кинул что-то вроде «важные гости, позаботьтесь» и умчался. Вот они и позаботились, болваны, — продолжал Арчи.

— Зато мы пели и сидели на полу в Зале для приема членов Совета Мудрейших. Не каждый день такое бывает, — весело сообщил Гарри.

А мы дошли до довольно светлого кабинета, без помпезной позолоты и парчовых гардин. Здесь все было просто и по-деловому. Было не страшно сесть в кресло или взять пирожок с блюда. А я даже принялась разливать чай по чашкам и протягивать их всем желающим. А чаю с пирожком захотели все. Только вот Арчи с Мэтром решительно взяли по рюмочке.

— Еще чаю? Горяченький вам принесла. Арчи, старый ты греховодник, что ты сразу-то меня не позвал? Да еще и девочку продержал там, в вечной этой мерзлоте. Я уже и не помню, когда мы те залы и отапливали. Рики ведь не любит дома официальные приемы проводить. А вы почему не едите? Я точно знаю, что все юные газтеры всегда хотят есть, невзирая на время суток, — все это, не переставая ни на миг двигаться, проговорила дородная эмакум, вплывшая в кабинет с огромным подносом, уставленным всякой снедью.

— Кокорина, ну вечно ты со своей едой. Сытые они. И я сытый, — отозвался Арчи.

— Ой, вот не надо мне тут говорить, что ты сытый. Сейчас сытый, а через пять минут весь стол пуст. И мальчик сейчас придет, тоже наверняка голодный. Знаю я, как на этих заседаниях кормят-то. Финтифлюшку какую на зубочистку накрутят, и ты сыт должен быть весь день, — продолжала увещевать эмакум.