Классовая война: Интервью с Дэвидом Барзамяном

Д. Б.: Миша Гленни и другие говорили, что это признание Германией независимости Хорватии и Боснии-Герцеговины разожгло страхи сербов относительно возрождения немецкого владычества на Балканах. Им есть что вспомнить.

— Им многое есть что вспомнить. У всех есть свои воспоминания. Опять-таки, это не оправдывает случившегося. Но признание независимости Хорватии и Боснии-Герцеговины и игнорирование этой очевидно серьезной проблемы было равносильно эффекту спички, брошенной в канистру с бензином.

Д. Б.: Было похоже, что Клинтон очень хотел вытеснить оттуда войска ООН и заменить их войсками НАТО. Вы согласны?

— Только в определенный момент. Пока было трудно, им были нужны там войска ООН. Пока были военные действия, опасность и трудности с продовольствием, США предпочитали держаться подальше. НАТО означает США. Штаты хотят появляться только тогда, когда игра будет закончена и можно будет поживиться. Так что тяжелая работа была сделана европейцами. Другой вопрос, насколько хорошо они ее сделали. С моей точки зрения, крайне плохо. Но тем не менее, это была их задача. Штаты ждали за пределами игрового поля. Они только бомбили с большой охотой, больше ничего. К тому времени казалось, что конфликт можно разрешить путем введения силы, огромной силы, которой ничто не угрожает, к тому времени, когда это казалось вполне возможным, администрация Клинтона хотела, чтобы войска ООН оттуда убрались, хотела все взять в свои руки. Это не очень отличается от Сомали. В случае с Сомали, пока разгорался конфликт, пока свирепствовал голод, люди умирали и не было счета убийствам, США просто стояли в стороне и не хотели ничего предпринимать. Когда военные действия пошли на убыль, появились признаки хорошего урожая и реальный шанс, что голод закончится, когда Красный Крест и другие эффективные организации доставляли продовольствие, — именно в этот момент вступили Соединенные Штаты с развернутой демонстрацией силы и огромной по своим масштабам PR-операцией, рассчитывая извлечь, по меньшей мере, превосходную рекламу. В самом деле, так бы и случилось, если бы не довольно необычная военная доктрина США. Согласно ей, войска Соединенных Штатов никогда не должны подвергаться ни малейшей опасности. Если на них кто-нибудь косо посмотрит, мы тут же вызываем вооруженные вертолеты с отрядом быстрого реагирования. Вот почему Штаты обычно устраняются от миротворческих операций, предполагающих участие гражданского населения. И в Боснии они дали ясно понять, что собираются поступать так же. Попробуй только встать у них на пути — тут же поймешь разницу между ними и этими слабаками европейцами, которые не убивают все, что попадается им на глаза. В Сомали это привело к бедствию. Согласно американским источникам, от 7500 до 10 000 человек гражданского населения Сомали погибли в период до вывода американских войск. И это не было очень конфликтной ситуацией.

Д. Б.: Вы хотите сказать, что Соединенные Штаты напрямую ответственны за гибель этих людей?

— Во многом так оно и есть. Просто непомерно жестокая реакция в ответ на незначительные провокации, на какие другие страны вообще не считают нужным реагировать. Например, в то же самое время, когда войска США вошли в Боснию, о чем сообщили едва ли не все передовицы, на последних страницах этих газет можно было найти сообщение о том, что норвежские миротворческие силы в Южном Ливане были атакованы израильскими танками и несколько солдат были серьезно ранены и госпитализированы. Чем эта история закончилась, мы не знаем, потому что в наших газетах об этом не печатали. Если бы что-то похожее произошло с войсками США, даже менее серьезное, последовал бы массированный военный ответ.

Д. Б.: А США не могут использовать эти частичные интервенции еще и в качестве оправдания для непомерных военных расходов?

— Разумеется. Фактически так и делается. Во всяком случае, военное вторжение в Сомали было обрисовано именно так. Колин Пауэлл и другие изложили это практически этими словами, указав, что бюджет Пентагона испытывал трудности и им нужен хороший PR.