Клавесин Марии-Антуанетты

Внизу, возле стен дворца, кипела грязная, грозная, отвратительная толпа – тысячи и тысячи нищих, оборванных женщин. Они заполняли все свободное пространство перед дворцом, волнуясь и выплескиваясь на ухоженные версальские дорожки, как бурное, беснующееся море. Впереди них гарцевала на вороной лошади красавица с жестоким, беспощадным лицом, в красном изорванном платье, в красной шляпе с красными перьями, с кривой саблей в руке… каким-то непостижимым образом королева знала ее имя – Териен де Мерикур…

– Хлеба, хлеба! – кричали тысячи женщин.

– Нужно уехать в Париж… – прошептал Луи, едва разжимая губы, продолжая жалко, вымученно улыбаться. – Там мы будем в безопасности… там есть верные войска…

– Хлеба, хлеба! – неслось снизу.

Вдруг эта картина померкла, словно невидимая рука перевернула следующую страницу.

Теперь королева была одна – с ней не было ни Луи, ни маленького сына. Впрочем, сын, ее маленький Луи, названный именем отца, был с ней – на шее, под черным траурным платьем, она бережно хранила его портрет и локон золотистых волос, спрятанный в детскую перчатку.

Она находилась в жалкой, бедно обставленной комнате – узкая койка, два шатких стула и умывальник составляли всю ее обстановку. Голые стены были сырыми и холодными, от них тянуло ледяным сквозняком, и тело королевы сотрясал мучительный озноб. Дверь была заперта, единственное окно выходило во двор… в пустой тюремный двор, где не росло ни травинки, ни деревца.

Мария-Антуанетта вскочила, подбежала к двери, заколотила в нее кулаками…

За дверью послышались шаги, лязг железа, и равнодушный, незнакомый голос проговорил:

– Уймитесь, гражданка! Соблюдайте революционный порядок!

И от равнодушного спокойствия этого голоса ее обдало ледяным холодом ада…

Мария-Антуанетта вскрикнула, открыла глаза.

Она снова была в крошечной полутемной избушке. В камине пылал огонь, перед ней стояла женщина в черном покрывале, на ее плече сидел черный ворон.

– Что это было? – спросила королева дрожащим, надломленным голосом.

– Владычица ночи показала вам, что будет, если…

– Если – что?

– Если вы не поймете поданный вам знак!

– Знак? Какой знак?

– Вам виднее, моя госпожа!

Ворон на плече у колдуньи внезапно поднял одно крыло, приоткрыл клюв и хрипло, надсадно каркнул:

– Кар… кар-динал…

Или это только померещилось королеве?

Она вспомнила вечер в салоне принцессы и призрак мертвого кардинала за клавесином: красные рукава, упавшие до локтей, красивые сильные руки и странную, мучительную музыку, стекающую с пальцев Красного кардинала…