Клеарх и Гераклея

Митрадат. Однако ты сказал, что вы с братом бедны. Откуда же деньги на мастерскую?

Стилокл. Признаться, я не хотел об этом говорить, потому что эти деньги и есть одна из причин, по которой я расстался с братом.

Митрадат. Позволь мне угадать, ведь не так много способов разбогатеть. Твой брат стал командиром наемников?

Стилокл. Нет.

Митрадат. Съездил послом к царю?

Стилокл. Нет.

Митрадат. Женился?

Стилокл. Нет.

Митрадат. Был избран на должность?

Стилокл. Нет еще.

— Гм, — сказал Митрадат, — есть еще один способ внезапно разбогатеть, но в Афинах о нем вряд ли знают.

Стилокл. Какой же?

Митрадат

(с самым серьезным видом). Видел ли ты, как во время вихря у курицы дыбом встает хвост? Это на нее налетает Ариман. От этого в курице делается маленькое яичко; если такое яичко вынуть и носить под мышкой семь дней с особыми словами, то вылупится дэв; и такой самодельный дэв водится в доме у каждого зажиточного крестьянина.

Стилокл раскрыл рот, взглянул на собеседника и засмеялся, а Митрадат вдруг спрыгнул с лошади, схватил раба за плечо и сказал.

Митрадат. Ты напрасно смеешься над магами, а я вот знаю, что брат твой получил деньги за донос, да и способов больше нет. Ну, раб, что молчишь?

Стилокл. Это, однако, не так, но ты этого не поймешь.

Митрадат. Почему же?

Стилокл. А вот почему: у локрийцев есть закон, по которому каждый имеет право без суда убить человека, замыслившего тиранию. Мыслим ли такой закон варвару?

Митрадат. Чрезвычайно глупый закон, и царь никогда не издаст подобного: ведь такие дела — вещь темная, и мало покарать заговорщика, а надо покарать и его убийцу.

Стилокл. Этот человек, Клеарх, ни о чем не думал, кроме как о том, чтоб извлечь выгоду из опасностей, которым он подвергал государство; Архестрат убедил брата, что гераклеоты, по крайней мере, имеют право знать о разговорах, которые он вел с друзьями в Академии.

Митрадат. Да, ты прав, мне многое непонятно. Вот хотя бы, почему ты рассорился с братом?

Стилокл. Я не знаю. Боюсь, что добродетели не так просто научиться, как это обещал Сократ.

Митрадат оставил афинянина в Аспенде и дал ему денег на дорогу в Элладу. На следующий день Клеарх и Митрадат въехали в пределы Вавилонии, и между ними был такой разговор.

Митрадат. Никогда я не видел таких лжецов, как греки! Я читал книгу этого Ктесия. Он двадцать лет был врачом при дворе, а правдивое известие в ней только одно: о том, что Ахура-Мазда запрещает персам лгать!

Клеарх. Да, Ахура-Мазда не дозволяет персам лгать, как не дозволяет бунтовщику одержать победу над царем. И три дня назад мы проехали мимо скалы с надписью, копии с которой разосланы по всему царству. И в этой надписи Дарий Гистасп рассказывает о своей победе над Бардией и девятью другими самозванцами. Скажи мне, однако, был ли Дарий в это время женат?

Митрадат.

Да, он был женат на Хариене из рода Патейсхорейев.

Клеарх. Скажи мне, однако: если жена Дария была не из царского рода и если его отец, Гистасп, был в это время жив, каким образом после убийства самозванца на трон сел Дарий, а не его отец?

Митрадат. Царь Дарий говорит в своей надписи правду, ибо правда — это то, что приносит стране покой и пользу, а ложь — то, что сеет в ней смуту и мятеж. И это чистая правда, что восстание против царя не может кончиться удачей, ведь иначе оно не будет восстанием. А какую пользу приносят басни Ктесия?

Клеарх. А если найдется грек, который заставит эти басни приносить пользу и соблазнит свое войско пойти по следам Диониса и завоевать страну чудес, где текут молоко и мед и на лугах растет жареное мясо? Ведь действительно мало чести повторить подвиг Кира и покорить Ойкумену, и только тот, кто завоюет страну чудес, превзойдет его.

Митрадат. Это воистину греческая идея, и, клянусь Ахура-Маздой, она того же рода, что и платоново «Государство». Согласись, однако, что покорить область несуществующего, с одной стороны, хотя и возможно, но нежелательно, а с другой — хотя и хорошо, но невозможно.

* * *

Клеарх и Митрадат явились в Вавилон в месяце ассиядия, а в Вавилоне в это время было первое тибету, оно же тридцатое кислиму. Там в календаре первый день и день последний едины, так что время как бы не прерывается и не движется.

Вавилон — город удивительный и странный, где не только дома, но даже сады и письма, вернее, деловые обязательства устроены из глиняных кирпичей, а улицы похожи на коридоры. И женщины в нем не считают бесчестным отдаваться за плату, а сам город не считает бесчестным отдаваться захватчикам.