Клеймо. Листопад. Мельница

— Ну что ты расхныкался, брат мой, прямо как малое дитя. Господь бог спасет и помилует, — утешал доктор. — Да если б было что насчет тебя, прислали бы домой официальную бумажку — и на том бы успокоились. А ты посмотри, как в городе все завертелось. В полночь совещание в управе! Не иначе как что-то стряслось…

Доктор оказался прав. Народ толпился перед ярко! освещенной управой. Все говорило о том, что в городе в эту ночь происходят чрезвычайные события. Кое-кто из вызванных на совещание — уездный казначей, попечитель вакуфных заведений, инженер Кязым и другие — уже находились в приемной и, разбившись на группы, оживленно переговаривались. Пока Халиль Хильми- эфенди с доктором раздумывали, к кому подойти, около каймакама вырос секретарь управы и сказал, что господин губернатор ждет его в канцелярии.

Губернатор уединился в канцелярии для секретного совещания с мутасаррифом Хамид-беем и Эшрефом. Завидев Халиля Хильми-эфенди, он воскликнул:

— Иди, каймакам, иди и полюбуйся на плоды рук своих, что ты обрушил на наши головы. Э-эх, и надо тебе было участвовать в этой попойке?

Как ни странно, голос и выражение лица его были вовсе не такими строгими, как следовало бы ожидать при столь страшных обвинениях… Наоборот, он даже чуть заметно улыбался.

— Садись сюда, — сказал губернатор, показывая на стоявшую рядом скамейку, — я тебе все разъясню. Сигареты у тебя найдутся? Нет? Ну, конечно, где уж там. И у мутасаррифа нет? А у тебя, Эшреф? Доставай всю пачку, не стесняйся… Может, у тебя и гашиш с морфием есть? А?.. Что, не куришь? Закуривай, приказываю тебе. Сегодня ночью нам всем такие дела расхлебывать придется, что не хочешь, а закуришь…

Губернатор прикурил от огня, поднесенного Эшрефом, жадно затянулся несколько раз, потом сильно хлопнул Халиля Хильми-эфенди по колену.

— Ты вот сегодня одну мысль высказал… Как это у тебя было?.. Да, ты сказал: чтоб разрешить эту проблему, должна голова скатиться с плеч. Так, что ли? Хвалю за дальновидность. Ты самую суть дела уловил. Но одной головой каймакама не обойдется, проблема-то важная… Сдается мне, что и до моей головы доберутся, да и мутасаррифу тоже надо быть готовым со своей расстаться. Как вы думаете, Хамид-бей? На справедливое слово обижаться нельзя. Может, ты еще не все понял, каймакам, так я тебе скажу: дело настолько осложнилось, что отвечать за него придется не тебе одному. Сегодня я передал народу султанское послание. А вечером — новое известие: из Стамбула в Сарыпынар выехала делегация, каймакам, и делегацию эту возглавляет шахзаде. Да не просто шахзаде, а его высочество Шемсеттин Эфенди [69]

. Кого только нет в этой делегации — даже немецкие и английские корреспонденты… Так вот мы должны показать им трагедию Сарыпынара: разрушенные дома… раненых… Должны, понимаешь! Другого выхода из этого грандиозного скандала я не вижу…

Губернатор немного помолчал.

— Надо, чтобы сегодня ночью или же завтра произошло настоящее землетрясение и вправду разрушило Сарыпынар… Иначе… Будем говорить откровенно: главный виновник — господин каймакам, за ним следует господин мутасарриф, который не ведает, что творится у него цод носом, ну, а замыкаю шествие я, слепо доверившийся двум ответственным чиновникам… Да, как видно, одной головой тут никак не обойдешься!.. Может быть, ты скажешь, каймакам, что нам делать? Не знаешь? Ну что ж, побеседуем с другими почтенными людьми, посоветуемся. Пусть и они не поспят этой ночью. Хоть отвечать в первую очередь нам, но такую кашу расхлебывать лучше всем миром.

В приемной губернатор объявил собравшимся, что выехавшая делегация во главе с его высочеством шахзаде Шемсеттином Эфенди прибудет в Сарыпынар через три дня, а затем продолжил: