Кленовая стрела

Пока доваривалась каша, Мирослава думала о предстоящем ей разговоре с мамой погибшего под колёсами самоката мальчика Пети. Ему было всего восемь лет.

Мама Анна Даниловна Бердичевская воспитывала его одна, работала на двух работах.

«Наверное, – думала Мирослава, – у неё не хватало времени на то, чтобы заниматься полноценным воспитанием своего сына. Скорее всего, к вечеру молодая женщина уже сваливалась с ног. А дома ждали домашние дела: стирка, готовка, уборка. И возможно, проверка заданных сыну домашних заданий. Крутилась, бедная, как белка в колесе. И такова участь многих женщин, воспитывающих своих детей в одиночку».

И вот теперь, как сказал Наполеонов, ею утрачен смысл жизни. В больницу она попала с сердечным приступом. Ко всему прочему, у неё развилась депрессия. Пока она всё ещё лежит в стационаре, и что будет с ней дальше – одному богу известно.

Полиции разрешили короткий разговор с Анной Даниловной. Бердичевская сама дала на него согласие. Но ничего полезного для следствия она сказать не смогла.

И вот теперь следователь Наполеонов выпросил у лечащего врача разрешение на то, чтобы с Анной Даниловной поговорил детектив. Наполеонов заверил врача, что детектив – женщина, деликатная и опытная.

Врач сказал:

– Пусть приезжает. Хуже уже всё равно быть не может.

Общаться не только с психиатром, но и с психологом женщина отказывалась.

– Судя по всему, – пробормотала Мирослава вслух, – дела у Бердичевской совсем плохи. Может, отменить визит, чтобы ещё больше не тревожить больную? Да и что она мне может сказать в таком состоянии?

– Вы о чём? – спросил Морис.

– Извини, – вздохнула она, – это я сама с собой разговариваю.

– Понятно. У меня всё готово.

После завтрака Мирослава всё-таки пришла к выводу, что отменять беседу с Анной Даниловной не стоит.

Подъехав к зданию больницы, детектив позвонила в ординаторскую и назвала имя врача, который ей нужен. Ему тотчас передали трубку.

– Да, я в курсе дела, – ответил он без крохотной искорки оптимизма, – вам лучше поговорить с Бердичевской в саду. Погода стоит тёплая. И вне больничных стен вам будет легче беседовать обеим.

– Вы правы, доктор, – охотно согласилась Мирослава.

– Я рад вашему благоразумию.

При этих его словах детектив усмехнулась, но доктор не мог видеть её усмешку, поэтому продолжил всё тем же бесцветным голосом:

– Сейчас нянечка проводит Анну Даниловну к вам. Ждите возле крыльца. – Врач положил трубку.

Мирослава вздохнула и мысленно понадеялась на то, что с больными доктор общается иначе.

Прошло целых полчаса, прежде чем детектив увидела вышедших на крыльцо двух женщин – молодую и пожилую. На молодой был фланелевый халат на пуговицах, волосы сколоты на затылке, лицо бледное, запавшие скулы и глаза. Пожилая женщина бережно поддерживала её под руку и что-то тихо говорила. Мирослава предположила, что слова были утешительными. На ней был белый халат и белая же косынка. На миловидном лице не было и следа косметики, фигура приятной полноты завершала образ медицинского работника, придавая ореол традиционного милосердия.

Женщины начали спускаться с крыльца, и Мирослава поспешила им навстречу.

– Здравствуйте, – проговорила она, приблизившись.

– Здравствуйте, – ответила женщина в белом, вскинув на неё свои светло-голубые проницательные глаза. И спросила: – Вы детектив?

– Да, Мирослава Волгина.

– А я Анастасия Фёдоровна Лепнина, работаю здесь нянечкой. – Она кинула взгляд назад, на здание больницы. – Ну вот, милочка, – обратилась Анастасия Фёдоровна ласково к женщине, всё ещё бережно поддерживаемой ею под руку, – это к вам пришли.

– Здравствуйте, – запоздало поздоровалась с детективом Бердичевская.

– Вон, видите тропинку? – спросила Мирославу Анастасия Фёдоровна.

– Вижу, – кивнула детектив.

– Вот, идите туда, пройдёте немного, и там удобные лавочки стоят под грушами. Присядете на ту, что вам глянется. – Женщина по-доброму улыбнулась. – А после разговора, будьте любезны, приведите нашу Анечку к крыльцу и позвоните мне, я за ней спущусь.

Мирослава хотела спросить у Лепниной номер её телефона, но та, опередив её, продиктовала номер мобильника.

– А теперь идите, – напутствовала она обеих женщин.

Мирослава поблагодарила добрую женщину, взяла под руку Анну Даниловну и направилась в том направлении, что указала Анастасия Фёдоровна.

Идти пришлось совсем немного. Мирослава усадила свою спутницу на первую же попавшуюся скамейку и села рядом.

– Анна Даниловна, вы ведь знаете, кто я? – спросила Мирослава.

– Знаю, – ответила Бердичевская, – вы из полиции.

– Не совсем, – тихо проговорила Мирослава, – я частный детектив.

Женщина посмотрела на неё с немым удивлением.

– Но я расследую гибель вашего сына вместе с полицией.

Из правого глаза Бердичевской выкатилась большая слеза и медленно потекла по щеке.

– Анна Даниловна, – обратилась к ней Мирослава, – вы ведь поможете мне?

– Я не знаю, – прошептала та.

– Чего не знаете?

– Чем я могу вам помочь.

– Как вы думаете, вашего сына сбили нарочно или случайно?

– Думаю, что случайно, – ответила женщина, – но мне от этого не легче.

– Я понимаю.