Клео. Как одна кошка спасла целую семью

Все эти разные фасоны скорби запихнуты в один шкаф, однако, замечу, сходства между ними не больше, чем между юбкой из небеленого холста и вечерним платьем от Диора.

Слово «депрессия» недостаточно сильно, чтобы описать океан тоски и уныния, в котором я тонула. Безбрежный океан. Бездонный. В какие-то дни я барахталась, чтобы остаться на плаву. В другие — бессильно и безжизненно дрейфовала, подобно сломанной ивовой ветке, соскальзывала в бесконечность. Со стороны Кюблер-Росс было возмутительной, вопиющей глупостью обозначить этот «этап» обычным словом «депрессия». Да еще и предположить, что за ней последует финальный этап…

5. Приятие. Никогда я не смирюсь, никогда не соглашусь, что умереть — это нормально для чудесного девятилетнего мальчишки. Кюблер-Росс перескочила, она пропустила еще несколько этапов, среди которых — чувство вины, ненависть к себе, истерия, утрата надежды, навязчивые идеи, непристойное и неприемлемое желание открыться незнакомым людям, сильнейшая потребность распахнуть дверь автомобиля и броситься под колеса встречных машин на шоссе.

Поблагодарив Рози за книги, я полистала «Здоровье вашей кошки».

— Ты прочитаешь ее внимательно, обещаешь?

— Понимаешь, Рози, до твоих стандартов мы вряд ли дотянем, но обещаю, что мы будем стараться. Убивать котенка мы не собираемся, по крайней мере, я надеюсь…

— Не волнуйся, Клео, детка, — сказала Рози, снова включив дурацкий сюсюкающий голосок и упрятав котенка между распаренными пирогами своих грудей. — Сюсечка-мусечка моя, если тебя будут обижать, можешь в любое время переехать к тете Рози и жить у нее.

Клео явно было неуютно между знойными холмами Рози. Она извивалась всем телом, а потом, в долю секунду — мне показалось, что я наблюдаю замедленную съемку, — прижала уши к голове, ощерилась, зашипела и отвесила Рози пощечину лапой с выпущенными когтями.

— ОоооооооооГоооооспооодиииииииии! — взвыла Рози.

— Прости, прости, — приговаривала я, вытирая кровь с ее щеки бумажными носовыми платками, выполнявшими в нашем доме роль столовых салфеток. — Она же не нарочно, я уверена…

Прижимая платок к щеке, Рози скосила глаза вниз, на свою обидчицу.

— Этот котенок… твой котенок… блохастый! У нее блохи, — объявила Рози, водружая на нос очки.

— Правда? — переспросила я, почесывая коленку.

Стив и Роб уже несколько дней жаловались, что «обчесались». Я списывала их нытье на расходившиеся нервы. Теперь до меня вдруг дошло, что и я чешусь все это время. Лодыжки покрывал целый архипелаг миниатюрных пылающих вулканов, цепь которых тянулась вверх по ногам.

— Да ты только посмотри, — сказала Рози, разгребая реденькие волоски на брюшке Клео. — Их тут десятки, а может, даже сотни…

На вид это напоминало фотографию, сделанную с вертолета, летящего над Манхэттеном. Не обращая на нас никакого внимания, блохи — целый город блох — сновали по проспектам и авеню между шерстинками. Так деловиты были они, так заняты, так уверены в том, что их блошиная работа, в чем бы она там ни состояла, — это самое важное занятие на свете, что ни один из жителей города не отвлекся, не поднял голову, чтобы увидеть нависших над собой великанов, напуганных до ужаса.

— Это серьезное заражение, — объявила Рози с оттенком уважения и чуть ли не восхищения в голосе.

— Как нам от них избавиться? Может, сбегать в зоомагазин за порошком?

— Слишком поздно, — провозгласила Рози. — Порошок не поможет, этому котенку нужна ванна.

Я указала ей на то, что все кошки сами проводят себе водные процедуры и запихнуть котенка в воду граничило бы с жестоким обращением, но Рози лишь пожала плечами:

— Ну что ж, если ты не желаешь брать на себя ответственность за состояние котенка…

Рози загнала меня в угол. Если я сейчас не подчинюсь ей, она настучит на меня в какой-нибудь комитет феминисток по защите животных. Они устроят демонстрацию, воткнут в наш газон горящий крест и расклеят по всей округе обличающие меня плакаты.

— Но у нас нет ванны для котенка. — Я была озадачена и почти уверена, что не встречала подобного приспособления ни в одном доме, да что там, даже и в зоомагазине. — И шампуня для котят тоже.

— Раковина в ванной вполне сойдет, — рассудила Рози, — и обычный мягкий шампунь тоже годится. А теперь дай-ка мне полотенце для рук, будь добра.

Роль полотенца была доверена выгоревшей голубой тряпице, которая прежде долго наслаждалась красивой жизнью в роли пляжной подстилки, пока мальчики и Рата не изорвали ее во время игры в войну. Ловко, словно египетский бальзамировальщик мумию кошки, Рози спеленала Клео, накинув ей тряпку на плечи и оставив снаружи только голову. Лапы (вместе с когтями) оказались плотно прижатыми к телу, так что Клео была теперь беспомощна. Ее испуганная мохнатая мордочка торчала с одного конца полотенца. Другой конец свертка терялся к складках Розиной футболки. Мне ужасно хотелось броситься на помощь Клео. Но Рози, которой больше не грозили нападения, полностью владела ситуацией.