Клео. Как одна кошка спасла целую семью

На нас спускалась осень, и холмы над гаванью, покрытые цветущим дроком, горели золотом. Шерсть у Клео, по-прежнему черная, в ожидании первой зимы стала густой и блестящей. Наша кошечка больше не была похожа на кузину инопланетянина. Скульптурная мордочка приобретала аристократические очертания, как у ее матери.

Хвост превратился в весьма элегантный аксессуар. Похожий на змею и такой же гибкий, он, казалось, обладал личностью, почти такой же яркой, как у самой Клео. Он выжидательно лежал сбоку во время ее утренних пробуждений и, подобравшись украдкой, обвивался вокруг нее, когда она засыпала. Когда бы Клео ни оглянулась, хвост всегда был здесь, змей-преследователь, он подстерегал ее на каждом шагу.

По большей части Клео относилась к своему хвосту как к товарищу по играм. Они могли провести полдня, гоняясь друг за другом, описывая бесконечные круги на полу в прихожей, пока не сваливались в изнеможении. Случалось, что хвост был не в настроении и тогда строил всяческие козни. Когда Клео дремала на наружном подоконнике, хвост мог свеситься и подергиваться, нарушая ее сон. Вот она приоткрывает один глаз, укоризненно глядит на вредный отросток. Подрагивая под ее взглядом, хвост явно напрашивается, чтобы его хорошенько поучили. Клео атакует и летит вниз с подоконника — зато ей удается вонзить в озорника все четырьмя комплекта когтей, да еще и зубы. Извиваясь и крутясь, змей храбро вступает в поединок, внезапно пронзая противницу острой болью. Клео и ее хвост напоминали чету супругов, которые непрерывно воюют, хотя потом сами не могут вспомнить поводов, успевая за день по несколько раз поссориться и помириться. Прошло немало времени, прежде чем эти двое пришли наконец к согласию.

Я боролась с искушением позвонить Рози и похвастаться ей, в какую красотку превращается наш «уродливый» котенок. Глядя на новую Клео, элегантную и изящную, я думала о двух вещах. Во-первых, опасалась, что кошка осознает, какой сногсшибательной красавицей становится, и возгордится (тщеславие может испортить жизнь куда больше, чем многие другие слабости, особенно тем, кто в прошлом страдал из-за невзрачной внешности). Во-вторых, надеялась, что теория собачников о том, что хозяева и их псы становятся похожими внешне, сработает и с кошкой. Ни тому, ни другому, по-видимому, не суждено было сбыться. Клео была игривой резвушкой, наслаждалась жизнью и явно не собиралась подражать кинозвездам. А я по-прежнему походила на перекормленного обжору ретривера.

В Робе Клео пробудила такую глубокую нежность и привязанность, о которых я прежде и не подозревала. Он всегда был в доме младшеньким, о нем заботились, за ним присматривали. Теперь, впервые, мальчик почувствовал ответственность за того, кто меньше и слабее его, и его природная заботливость проявилась в полной мере. Он кормил, причесывал, лелеял своего ненаглядного котенка (иногда Джейсон с энтузиазмом давал ему советы), а сам при этом становился сильнее, увереннее в себе. Я с восторженным трепетом наблюдала, как он находит свое место в школе, как бежит по зигзагу домой вместе с группкой новых друзей.

На нашу любовь Клео отвечала яростной взаимностью. Мы, ее благоприобретенные рабы, обязаны были посвящать и включать ее во все, чем занимались сами. Заслышав разговор в соседней комнате, кошка начинала царапаться в дверь, требуя, чтобы ее немедленно впустили. Иногда ей нравилось наблюдать за происходящим с выгодной позиции — освещенной солнцем спинки дивана. Однако по большей части она предпочитала втиснуться кому-то из нас на колени и лежать, аккуратно подобрав под себя лапы и одобрительно мурлыча.

Если кто-то решал почитать, особенно удобно расположившись на спине с книгой в руках, Клео понимала это как приглашение занять превосходную позицию между читателем и страницами. Абсолютно уверенная в том, что живая кошка неизмеримо интереснее любого печатного слова, она искренне недоумевала, когда ее аккуратно приподнимали и меняли с книжкой местами. Почему люди, эти низшие существа, бывают такими грубыми? Оказавшись на новом месте, Клео начинала изучать обложку. Этот странный предмет могли поместить сюда только для одной цели — обеспечить ей приличествующий уход. Кошкам не требуются зубные щетки, поняла Клео, раз можно потереться зубами об угол книжной обложки.