Клеопатра

Такой, во всяком случае, видят ситуацию современные исследователи. Слов нет, Кассий — это убийца любовника Клеопатры, но в то же время Кассий — политическая сила, которой Клеопатра не может пренебречь, тем более что за его спиной стоит Октавиан. Она знает, политика жестока, и убийство является одним из ее средств, к которому с готовностью прибегают, если считают, что это принесет пользу. Ни Клеопатру, ни Октавиана нельзя обвинить в эту минуту в пренебрежении памятью Цезаря. Поступок Клеопатры не имеет никакого отношения к тем чувствам, какие она питала по отношению к покойному диктатору. Он умер, и у Клеопатры нет возможности покарать тех, кого не считают нужным преследовать даже официальные наследники Цезаря.

Клеопатра блестяще извлекает выгоды из того, что она женщина, в остальном же она такой же беззастенчивый, беспринципный, не брезгующий никакими средствами политик, как Брут, Цицерон, Антоний или Октавиан. Брут, который не поколебался в 49 году присоединиться к Помпею, то есть к тому человеку, который тридцатью годами ранее велел умертвить его отца, — это ли не лицо демократов?

Что же творится в этот миг на свете? Вторая половина 43 года дает нам следующую картину. Антоний и Лепид сосредоточили войска в Нарбонской Галлии. Октавиан, в свою очередь, спохватился: его ветераны, с неприязнью поглядывая на Цицерона и республиканцев, которые подняли вдруг голову, ожидают, когда же он в соответствии с недавними обещаниями выступит в качестве наследника Цезаря, Октавиан во главе своих войск срочно отправляется в Рим, чтобы добиться своего избрания консулом, поскольку оба консула 43 года погибли в борьбе с Антонием. Но тут он натыкается на сопротивление Цицерона, который считает себя господином положения и, не давая сенату опомниться, вырывает у него отмену закона об амнистии убийц Цезаря. Антоний, можно в этом не сомневаться, принимает участие в охоте за бывшими заговорщиками. На почве раздела наследства Цезаря соперники сближаются друг с другом, и в октябре 43 года Антоний, Лепид и Октавиан встречаются на островке при слиянии двух рек поблизости от Бононы (нынешняя Болонья).

В ходе этой встречи, знаменитой теми предосторожностями, к каким прибег каждый из политиков, опасаясь, как бы партнеры его не убили, был образован новый триумвират. Триумвиры приняли на себя управление Римом и Италией. Антоний получил всю Галлию, кроме Нарбонской, которая вместе с Испанией досталась Лепиду; Октавиану определили Сицилию, Сардинию и Северную Африку. Грецию и Восток предстояло еще отвоевать, в основном у Брута и Кассия, которые там укрепились.

Достойная троица воспользовалась возможностью составить подробный список тех, с кем надлежало расправиться, не забыв при этом и наиболее богатых римлян, не выразивших явной симпатии их делу. Встреча завершилась 2 ноября, и уже через несколько дней началась охота на людей в Риме и его окрестностях. Предприятие было рассчитано не менее чем на месяц и охватило всю Италию. Не спасся и Цицерон. Тит Ливий пишет о невзгодах, обрушившихся на него в течение жизни, и добавляет: «Из всего этого он перенес с твердостью, достойною мужа, одну лишь смерть»[30]. Вновь головы сотнями появлялись на рострах, с той только разницей, что в эпоху Суллы аристократия занималась истреблением популяров, тогда как сейчас солдаты таскали мешками головы богачей. Крутой поворот колеса Фортуны! При этом была уничтожена значительная часть семей, составлявших правящую прослойку Рима в эпоху формирования империи.

Меж тем Кассий схватился в Сирии с Долабеллой, осадив его в Лаодикее. Клеопатра помогала Долабелле и снабжала его продовольствием, однако, по-видимому, недостаточно, ибо Долабелла был побежден и, не желая попасть в руки врагов, покончил самоубийством. Казалось, теперь Клеопатре не избежать войны. В самом деле, руки у Кассия были развязаны, и он стал готовиться к вторжению в Египет, не дожидаясь, пока этот богатый край попадет в руки цезарианцев.

В счастью для Клеопатры, весной 42 года Кассий получил известие о том, что Антоний готовится захватить Македонию и выгнать оттуда Брута, в связи с чем ему пришлось отказаться от Египта и отправиться в Смирну с намерением поддержать соратника. Сражения между цезариаицами и республиканцами не ограничились одной только сушей, и тут опять встал вопрос о египетском флоте. Клеопатра вновь медлила, но все же выступила на этот раз на стороне Антония против Кассия и направила флот с приказом вести согласованные операции с флотом цезарианцев, обеспечивая безопасность перевозок между Италией и Грецией. Однако в последний момент адмирал Кассия, которому надлежало воспрепятствовать объединению флотов, с облегчением вздохнул, ибо внезапно узнал, что Клеопатра тяжело занемогла, а ее флот, потрепанный бурей, с большими потерями вернулся в Александрию.