Клеопатра и Антоний. Роковая царица

— Все очень просто, я не могу отправить египетские войска непонятно с кем, они просто не пойдут с тобой, а мое правительство не даст денег на поход.

— А если я женюсь, то сможешь?

Он постарался, чтобы ехидство не слишком прозвучало в голосе, Клеопатра не смутилась:

— Если мы объявим о женитьбе, то ты станешь супругом царицы Египта.

— Фараоном?

— Нет, чтобы стать фараоном, нужно плыть в Мемфис. Просто супругом.

— Царем?

— Сказала же: просто царствующим супругом. Это тебя не обязывает ни к чему, даже к необходимости жить в Александрии. А детей ты признал.

Марк Антоний с облегчением вздохнул, когда тебя ни к чему не обязывают, всегда приятно. И тут же вспомнил:

— Но я женат. Чтобы развестись с Октавией, нужно разрешение сената, его никогда не дадут.

Клеопатра поморщилась:

— Ты женат по римским законам. Египту нет дела до них, как и Риму до египетских. Наш брак будет признан в Риме?

— Нет, потому что я не разведен.

— Тогда что тебя беспокоит?

— Октавиан взъярится.

— Ты боишься Октавиана?

— Нет. А для Востока я буду твоим супругом?

— Да, конечно.

— Согласен.

«Попробовал бы отказаться! — мысленно фыркнула Клеопатра. — Не получил бы ни единого сестерция и ни одного солдата!»

Свадебные торжества были весьма скромными, особенно если вспомнить, какие пиры умела устраивать Клеопатра. И все же Марк Антоний понимал, что это не из-за внезапной скупости или потери любви к роскоши, она стала серьезней и взрослей, теперь перед Антонием была властительница с чувством собственного достоинства, временами даже надменная. И он не знал, рад ли такой Клеопатре.

Та, прежняя, с которой предавались любви в Тарсе или ходили по кабакам в Александрии, была доступней и проще, эта словно снисходила до него, милостиво позволяя ему любить себя, а себе отвечать на эту любовь.

Но Марку была нужна и Клеопатра, и особенно ее воины и деньги. Без поддержки Египта против Парфии войну не стоило и начинать.

Клеопатра добилась своего, он отдал ей часть Иудеи, причем самую благословенную, плодородную ее часть — вокруг Иерихона. Царицу привлекали тамошние плантации благовонных растений, дававшие хороший доход. Ей пришлось сильно поднажать, чтобы получить эти земли.

Дело в том, что царь Ирод был поставлен над Иудеей самим Антонием вместе с Октавианом и всегда поддерживал Рим против собственных соседей. Сместить Ирода значило получить новые проблемы с Октавианом и заработать у себя за спиной на время похода в Парфию врага, что опасно вдвойне. Но Клеопатра хитро улыбнулась:

— Мне не нужна вся Иудея, я с ней не справлюсь, достаточно будет окрестностей Иерихона.

Марк Антоний мысленно ахнул: знает, что просить!

— Почему ты решила, что Ирод отдаст тебе эти земли?

— Отдашь ты, а Ирод согласится.

— Почему ты уверена, что Ирод согласится?

— Потому что я знаю о нем кое-что такое, что он не посмеет мне возражать…

— Что такого ты знаешь?

Антоний помнил, что во время восстания в его собственном царстве Ирод вместе с семьей прятался в Египте, Клеопатра его хорошо принимала и даже предлагала встать во главе ее войска, но тот отказался, мечтая вернуться в Иудею. К тому же египетская царица подружилась с тещей Ирода Александрой и во всем ее поддерживала даже против зятя. Особенно против зятя, можно сказать.

Ясно, что именно от Александры Клеопатра и знает нечто компрометирующее царя Иудеи.

— Так что ты такое об Ироде знаешь?

— К чему тебе чужие секреты?

Так ведь и не сказала. Но уступить ее напору пришлось, Антоний объявил, что дарит земли вокруг Иерихона своей супруге и матери своих детей.

— Ты на это рассчитывала, что Ирод не рискнет оспаривать что-то у моей жены?

Клеопатра посмотрела на него так, как смотрит огромный пес на тявкающую у его ног шавку.

— Ты, конечно, силен, Марк Антоний, но Египет тоже не слаб. Ирод согласится не потому, что ты объявил меня своей супругой. Просто он хочет жить.

— Но это его земли, там много иудеев, и, думаю, они Ироду дороги. Там прекрасные рощи бальзамовых деревьев и финиковые тоже.

— Если дороги, так и быть, отдам ему в аренду.

Антоний просто не нашел что ответить. К его удивлению, Ирод согласился, он взял в аренду у египетской царицы за немалые деньги собственные земли. Когда Марк все же намекнул Клеопатре, что это не слишком хорошо по отношению к Ироду, та фыркнула:

— Пусть радуется, что вообще царем оставили!