Клептоманка. Звезда пленительного несчастья

– Спасибо, – сказала Олеся, делая большой глоток. – Так вот. Фильм снимать нельзя! Категорически!

– Это ещё почему?

– Знаете, что написал в дневнике Эрик Шпаер? Ваш отец работал на немцев, – выпалила Олеся.

– Да что ты такое говоришь?! Глупость какая, – спокойно сказала Болотова, разглядывая лицо Травниковой, выискивая симптомы засыпания.

– Это точно! Я должна передать эти сведения соответствующим органам.

– А кто ещё это знает? – поинтересовалась дочь фальшивого партизана.

– Лев. Я ему позвонила и написала, – ответила Олеся вяло.

– Ты бледная, – повторила Болотова.

Она успела подхватить Травникову, потому что девушка закрыла глаза и начала оседать – заснула. Убойная доза снотворного сработала. Болотова по-воровски оглянулась – никого. Уложила любопытного исторического консультанта в машину, отвезла к мосту и сбросила тело в речку. В лесу сожгла дневники и разбила телефон убитой. Всё закопала.

Сообщение Амурскому было коротким:

"Ты не получишь эту роль".

– Но что она сказала ему на словах? – вслух произнесла Болотова и покачала головой.

Всё воскресенье Елена Егоровна мучилась. Что Олеся сказала Амурскому по телефону? Потом решила. Нет, этого нельзя оставлять просто так. Она час караулила молодого актёра у его дома. Под вечер Лев Амурский, изрядно пьяный, вышел на променад – за очередной бутылкой.

– Лёвушка! Какая встреча! – сказала Болотова, всаживая нож в беззащитный живот и заглядывая в удивлённые глаза с длинными ресницами.

Регина убрала руку со старческих пальцев убийцы. Картина преступления была для неё ясна. Ростоцкая переместила взгляд с лица подозреваемой на морщинистую руку поверх одеяла. Зеркальце! Это же то самое!

– Надеюсь, Вы и Ваша мать понесёте заслуженное наказание, – сказал Архипов, поднимаясь со стула.

– Стой! Подожди! Руслан, забери у неё зеркало! Быстро!

– Ошибаетесь, юноша, – высокомерно ответила преступница, открыла зеркальце, вытащила капсулу, засунула в рот и раздавила её.

Болотова начала синеть.

– Врача! – закричала Регина.

– Яд! – охнул Руслан.

Доктор в белом халате прибежала на крик, попыталась реанимировать пациентку, но спасать было уже некого. Елена Егоровна не дышала. Сердце остановилось.

– Кстати, её мать, Анфиса Болотова, два часа назад скончалась в соседней палате. Не хотели ей сообщать, пока она слабая.

– Так и не узнала о финале этой истории, – сказала Ростоцкая, вздохнув. – Анфиса Болотова всю жизнь носила с собой это зеркальце на случай разоблачения. Не хотела сдаваться живой. А яд достался её дочери. Какая судьба, однако.

Архипов досадливо махнул. По головке его точно не погладят. Подозреваемая покончила с собой на глазах у следователя. Ну, хоть в деле Амурского теперь есть ясность. Хорошо, что осталась запись на телефоне.

Эпилог

Ёлку наряжал Архипов. По солдатски – шары, гирлянда и ничего лишнего. Регина накормила и уложила дочку, немного полюбовалась, как она сладко спит, шевеля во сне пухлыми губками, и вышла в гостиную. Оглядела новогоднее дерево и ухмыльнулась. На макушке ели сидел Гриша, опустив сломанное крыло вниз, а здоровое подтянул в телу.

– Спит? – спросил Руслан, поправляя гирлянду.

– Ага. Звезду не будем насаживать? Григорий, ты там надолго поселился?

"Пока не надоест", – буркнул ворон.

– Понятно, – вздохнула Ростоцкая, но уговаривать не стала. Некогда.