Клетчатая зебра

– Куда он отправился? – странно напряженным тоном спросил собеседник.

– В Париж, – отрапортовала я. – Правда, летом там душновато, но есть замечательные местечки. На набережной Сены, например, там, где выходы со станций поездов «Эроэр». Вы бывали во Франции?

– Нет, – с усилием выдавил мужик.

– Жаль, а вот Фирсов туда умчался.

– Как умчался?

– На самолете, – предположила я. – Быстро и удобно, хотя сейчас благодаря Дусе, жене известного актера Игоря Костолевского, сделали прямое сообщение по железной дороге. Дуся француженка. Ее, конечно, зовут по-другому, но в Москве она Дуся.

– Иван Николаевич Фирсов? – почти с ужасом уточнил собеседник.

– Именно он, – успокоила я назойливого типа. – Абсолютно верно, Иван Николаевич Фирсов.

– Тысяча девятьсот сорок девятого года рождения, проживающий в Куркине, работающий преподавателем правильного экстремального поведения в центре «Князь», не женатый и бездетный?

Я устала, поэтому предпочла ответить коротко:

– Да.

– Уехал в Париж?

– Улетел.

– А телефон забыл?

В нашем разговоре явно наметился прогресс. Согласитесь, это радует.

– Абсолютно верно!

– Хочется проверить, правильно ли я усвоил информацию, – занудил мужчина, – Фирсов Иван Николаевич тысяча девятьсот сорок девятого года рождения, проживающий в Куркине, работающий преподавателем правильного экстремального поведения в центре «Князь», не женатый и бездетный, улетел в столицу Франции, оставив мобильный в офисе. А вы реагируете на звонки. Верно?

– Испытываю всепоглощающее счастье от того, что недоразумение выяснилось, – оживилась я. – Так что, повторяю, звонить сюда более не надо. И хотя сочетание «правильное экстремальное поведение» кажется мне слегка странным, вы великолепно разобрались в ситуации. Фирсов улетел.

– А надолго он отбыл?

– Навсегда! – гаркнула я. – Эмигрировал из страны.

– Позвольте еще спросить, – тоном умирающего лебедя попросил сумасшедший.

– Вся внимание.

– Вы очень любезны. Не потрудитесь взглянуть на сотовый, который держите в руке? Он черный?

– Точно!

– Модель «раскладушка»?

– Верно, – беззастенчиво лгала я.

– Правый нижний край поцарапан?

– В точку.

– А цифра семь почти стерлась.

– Похоже, вы знаете трубку, как родную, – польстила я мужику, – безошибочно назвали ее приметы.

– Ну да, это же мой сотовый! – ответил собеседник. – Я Фирсов Иван Николаевич, тысяча девятьсот сорок девятого года рождения!

– Проживающий в Куркине? – обалдела я. – Работающий в центре «Князь»? Не женатый и бездетный?

– Маленькое уточнение: я недавно развелся, – засопел Фирсов. – Но никак не могу понять, как я умудрился оставить трубу в офисе и сейчас беседую с ее помощью? Почему лечу в Париж? Я сижу на работе, и здесь нет никого, кроме меня! Может, в Москве есть еще один Фирсов Иван Николаевич, тысяча девятьсот сорок девятого года рождения, проживающий…

– Какого черта тогда вы звоните мне и требуете Фирсова? – заорала я. – Если сами Фирсов Иван Николаевич, то зачем вам еще один Фирсов?

– Мне не нужен Фирсов, – начал отнекиваться преподаватель правильного экстремального поведения.

– Но вы его просили! – обозлилась я.

– Ни разу! Мне и в голову не пришло звать Фирсова, когда я сам Фирсов! Вернее, будь в нашей семье отец Фирсов или брат Фирсов, такая ситуация легко могла возникнуть. Я Фирсов и хочу поговорить с Фирсовым, но я один Фирсов, поэтому не хочу говорить с Фирсовым. Понятно объясняю?

У меня по спине пробежал озноб.

– Нет. Ничего не понятно!

– Ах бедняжечка, – пожалел меня идиот. – Как вас величать?

– Даша Васильева, – почти впав в кому, представилась я. – Незамужняя, имею двоих детей, проживаю в Ложкине Московской области, по образованию преподаватель французского языка, год рождения сообщать не желаю. Миленький Иван Николаевич! Уж не знаю, кто из Фирсовых вам нужен, но не звоните мне больше!

– Даша Васильева? Замечательно! – выказал детскую радость мужчина. – Я пробовал связаться с вами многократно, но терпел неудачу!

– Вам хочется поговорить со мной? – пытаясь справиться с внезапно возникшей тошнотой, уточнила я.

– Конечно! – подтвердил Иван Николаевич.

– Но почему вы упорно требовали Фирсова?

– Никаких требований! – испугался преподаватель. – Существуют определенные правила разговора по телефону. Плохо воспитанные люди их не соблюдают, орут в трубку: «Алло, позовите Таньку!» Но я не могу вести себя неподобающим образом, поэтому действовал по этикету, представлялся вам: «Фирсов», произносил свою фамилию громко, четко, не чавкая, не фыркая. Вам следовало ответить: «Васильева, слушаю», и наш разговор потек бы в нужном направлении. Но вы отреагировали не по протоколу. Я же пытался…

– Короче, что вам надо? – перебила я зануду.

– Утка, она…

– Черт побери! – взвизгнула я. – Труп мерзкой птицы находится у вас?

– В некотором роде да. А к вам попала дорогая моему сердцу вещь, – заворковал преподаватель. – Коллекционный экземпляр, жду его с нетерпением.

– Вы собираете утки? – перебила я Фирсова.

– Уток, – поправил Иван Николаевич.