Клетка без выхода

Тот проклятый броневик и охрана, стрелявшая в меня, принадлежали компании «Fortress-on-wheels», которая входила в корпорацию «Терра» и занималась для нее переправкой ценных грузов. Поэтому неудивительно, что доклад о предотвращенном ограблении поступил сначала к непосредственному начальству перевозчиков, а полиция была уведомлена позже. Ничего предосудительного, все по инструкции, разве что второй доклад немного отличался от первого. В нем сообщалось, что грабители испугались подоспевшей охраны и скрылись. Причем скрылись все до единого, так что инцидент, согласно официальной версии событий, обошелся без человеческих жертв с обеих сторон. Получившие травмы и контузии водитель броневика и охранники, что находились внутри сейфа на колесах, были отправлены в ближайший госпиталь еще до приезда полиции на одном из автомобилей охраны.

Куда же тогда подевалось тело расстрелянного в упор подрывника Шульца, спросите вы? Нет, не спросите, поскольку уже явно догадались, что мой еще не остывший труп уехал с места происшествия на том же автомобиле эскорта. Только попал этот труп не в госпиталь и не в морг, а прямиком в руки профессора Эберта, чьи мольбы были услышаны, и счастливый Маньяк смог наконец-то разжиться экспериментальным материалом. Пусть уже непригодным для полноценных исследований, зато не подписывавшим с Эбертом никаких страховочных контрактов. Ну а как использовать полученный материал с максимальной пользой до того, как он начнет, извините, распространять душок, профессора учить не требовалось. Было бы что использовать, а каким образом это будет реализовано, у любого исследователя-практика всегда найдется предостаточно идей.

В тот момент, когда меня доставили на операционный стол к Элиоту Эберту, мое тело было уже мертво, но мозг пока не умер, даже несмотря на сидящую в голове пулю. У Маньяка имелось достаточно необходимого оборудования, чтобы продлить жизнь моего мозга на максимально возможный срок. Какие опыты проводил профессор и какие незаконченные труды хотел довести до завершения, неизвестно, но единственное весомое открытие за всю свою жизнь он сделал случайно и при помощи идей академика Госса. Эберта чрезвычайно заинтересовало, что будет, если к нейрокомплексу — тогда еще несовершенному прототипу современных «астралов» — подключить мертвеца. Точнее, тот недостреленный труп, какой я из себя представлял.

Результаты получились ошарашивающие, хотя какой-либо практической пользы от них в две тысячи восьмом году еще не было. Мой медленно умирающий мозг транслировал на частоте Внешних Ментальных Волн периодически повторяющийся сигнал длительностью около полуминуты. Между трансляциями возникала пауза в несколько секунд, после чего они начинались заново. У обычных — живых — пользователей нейрокомплекса сроду не фиксировалось ничего даже близко похожего на этот сигнал. Обнаруженная Эбертом ментальная трансляция напоминала работу бортового радиопередатчика, запрограммированного терпящими бедствие моряками или летчиками отсылать в эфир бесконечно повторяющийся сигнал SOS. Кому мой мозг отсылал сигналы перед смертью, до сих пор остается загадкой. Вселенной? Инопланетному разуму? Господу Богу? Представителям иных высших сфер, о которых человечество даже не подозревает?

А Арсений Белкин, он же Арнольд Шульц, скончался в лаборатории Эберта через двое суток, оставив после себя только эти непонятные ментальные всплески, зафиксированные на специальных ВМВ-накопителях…

Эх, знал бы кто, как грустно говорить о себе подобные вещи…