Клетка для простака

И доктор Фелл, и Хедли как бы невзначай бросили взгляд на правую руку Бренды.

– Я бы хотел попросить вас сесть, – продолжал Хедли, – но мне пришла в голову одна мысль. Мы вынесем сюда одну из этих скамеек. – Он просунулся в узкую дверь павильона. – Вот так, – заключил он, с громким скрипом таща скамью по деревянному настилу крыльца. – Нет, нет, нет, сядьте там… оба. Я постою.

Они сели. Хедли снова взглянул на правую руку Бренды. «Все в порядке, – сказал себе Хью. Проклятый кусок ногтя благополучно лежал в правом кармане его брюк. – Но неужели они что-то заподозрили?»

– Прежде всего, – продолжал Хедли, держа на свету острие карандаша и внимательно разглядывая его, – должен вам сказать, что я снял показания с миссис Бэнкрофт. Поэтому от вас мне главным образом нужно… скажем, подтверждение. – Он отвел взгляд от карандаша и приятно улыбнулся.

– Можете называть это как вам угодно, – сказала Бренда.

– Хорошо! Так вот, насколько я понимаю, – Хедли снова принялся изучать карандаш, – сегодня днем мистер Роуленд попросил вас разорвать вашу помолвку с мистером Доррансом. Мистер Дорранс и миссис Бэнкрофт это слышали. И вы отказались. Это так?

Бренда не ожидала нападения с этого фланга. Краска стала медленно заливать ее лицо.

– Да, я отказалась… тогда.

– Понимаю. Вы имеете в виду, что позднее у вас был случай передумать?

– Полагаю, у меня всегда было намерение передумать.

– И, однако, вы передумали несколько позже?

– Да.

– Почему, мисс Уайт?

Бренда слегка повернулась и бросила на Хью взгляд, молящий о помощи. Но Хью на какое-то мгновение потерял пить разговора. Он как бы невзначай сунул правую руку в карман брюк, дабы убедиться, что кусочек ногтя находится на месте. Но его там не было. Хью охватила паника. Его там не было. Пальцы Хью нащупали бензиновую зажигалку, табачные крошки, застрявшие в швах кармана, – и больше ничего.

Выронил. Но, Боже мой, где? На корте, когда Китти застала его врасплох? Случайно вытащил из кармана, кладя туда? На корте… но где именно? Конечно, они знают, тают, наверняка знают. Хью посмотрел на корт и тут же почувствовал на себе взгляд потемневших глаз Хедли.

– Вижу, вы что-то нащупываете в кармане, мистер Роуленд. Вы хотите закурить? – Хедли вынул пачку сигарет. – Угощайтесь.

– Нет, благодарю.

– А вы, мисс Уайт?

– Нет, благодарю, не сейчас, – сказала Бренда и откашлялась, чтобы прочистить горло.

– Как угодно. Так вернемся к вопросу о том, что вы все же передумали.

И здесь Хью перебил его.

– Если не возражаете, суперинтендент, – сказал он на удивление спокойным голосом, – то я позволю себе предположить, что в этом вопросе мы едва ли можем вам помочь. Мисс Уайт не питала к Доррансу неприязни. Она всего лишь не хотела выходить за него замуж. Что до меня, то могу откровенно признаться, что я считал его свиньей. – И, слегка наклонив голову, добавил: – Любопытно, что думал о нем брат Мэдж Стерджес?

Стрела попала в самое яблочко. Хью это понял. Но отвлечь Хедли было не так-то просто.

– Он не слишком вам нравился, мисс Уайт? Вы не вышли бы за него даже ради пятидесяти тысяч фунтов?

– Нет, не вышла бы. Кроме того, я и так не увидела бы этих денег.

«Будь начеку», – крикнул Хью про себя.

– Вы не увидели бы этих денег? – переспросил Хедли. – Что вы имеете в виду, мисс Уайт?

– Все деньги были завещаны Фрэнку.

– Но, насколько я понимаю, вы наследовали вместе?

– Нет, нет, нет, – серьезно сказала Бренда. – Попросите адвокатов показать вам завещание. Дядя Джерри все устроил так, чтобы развод или раздельное проживание были исключены. Я хочу сказать, что если бы мы поженились, получили деньги и через неделю развелись, то остались бы ни с чем. Пятьдесят тысяч фунтов – это немалый капитал. Он вложен с прибылью от шести до восьми процентов и приносит около четырех тысяч годового дохода. Фрэнк должен был получать проценты до тех пор, пока мы не разведемся или не разъедемся. Конечно, теоретически это было совместное наследство, поскольку я должна была получать свою долю из этой суммы. Однако в действительности это не совсем так: Фрэнк твердо решил вложить все деньги в сеть ночных клубов, и ни один из нас не имел бы права трогать капитал до тех пор, пока другой…

Она замолчала.

– Понятно, – кивнул Хедли, внимательно рассматривая кончик карандаша. – Пока другой не умрет. Итак, теперь все принадлежит вам без каких бы то ни было ограничений. Это так?

Самообладанием (или видимостью самообладания) Бренды оставалось только восхищаться. Она вздернула подбородок и машинально отбросила волосы со лба. Затем положила ногу на ногу и стала быстро, резко и нервно качать носком туфли. Вот и все.

Хью четко видел все окружающие предметы: скамью, на которой они сидели, как двое школьников; ракетку Фрэнка, лежавшую почти у их ног; маленький павильон с горевшим внутри фонарем; даже край корзины для пикников, стоявшей за открытой дверью. Ему стоило некоторого усилия отвести от нее взгляд. Где же он потерял кусочек ногтя?

– Я не это имела в виду, – сказала Бренда. – Послушайте, к чему строить подобные предположения?