Клевета на Сталина. Факты против лжи о Вожде

Конечно, о том, что XXII съезд станет весомым шагом на пути к разрушению СССР, Эммануил Генрихович не знал.

Не каждому дано быть провидцем. Дважды лауреату Сталинской премии (1948 и 1950) «члену партии, писателю» Э. Г. Казакевичу достаточно было остаться порядочным человеком и не рваться в первые ряды «развенчивающих» Сталина «мастеров культуры», стремясь посильнее лягнуть своего покойного благодетеля.

А вот ещё один «мастер культуры». Из выступления кинорежиссёра М. И. Ромма на собрании творческой интеллигенции 26 ноября 1962 года:

«У нас действительно создались некоторые навыки, с которыми следует бороться. Я согласен с т. Добротиным, согласен бороться с собственными пережитками. Именно поэтому, прежде чем говорить о традициях, новаторстве, — хотелось бы разобраться в некоторых традициях, которые сложились у нас. Есть очень хорошие традиции, а есть и совсем нехорошие. Вот у нас традиция: исполнять два раза в году увертюру Чайковского «1812 год».

Товарищи, насколько я понимаю, эта увертюра несёт в себе ясно выраженную политическую идею — идею торжества православия и самодержавия над революцией.

Ведь это дурная увертюра, написанная Чайковским по заказу. Это случай, которого, вероятно, в конце своей жизни Петр Ильич сам стыдился. Я не специалист по истории музыки, но убеждён, что увертюра написана по конъюнктурным соображениям, с явным намерением польстить церкви и монархии. Зачем Советской власти под колокольный звон унижать «Марсельезу», великолепный гимн французской революции? Зачем утверждать торжество царского черносотенного гимна? А ведь исполнение увертюры вошло в традицию».[322]

Конечно, только самые отпетые черносотенцы могут праздновать «торжество православия и самодержавия над революцией!» И плевать, что победа была одержана не над революционной Францией, а над императором Наполеоном, чья армия вторглась вглубь России. Что сама война 1812 года получила название «Отечественной».

Знаменитый кинорежиссёр точь-в-точь напоминает лакея Смердякова из «Братьев Карамазовых»:

«В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».

«Впервые после Октябрьской революции эта увертюра была исполнена в те годы, — продолжает витийствовать Ромм, — когда выдуманы были слова «Безродный космополит'', которым заменялось слово «жид». Впрочем, в некоторых случаях и это слово было напечатано на обложке «Крокодила»: в те годы был изображён «Безродный космополит» с ярко выраженной еврейской внешностью, который держал книгу, а на книге крупно написано: «жид». Не Андре Жид, а просто «жид». Но художник, который нарисовал эту карикатуру, никто из тех, кто позволил себе эту хулиганскую выходку, нами не осуждён».[323]

Здесь Михаил Ильич откровенно врёт. Вот та самая обложка «Крокодила» № 8 от 20 марта 1949 года с рисунком К. Елисеева. Нетрудно убедиться, что на чемодане у безродного космополита написано именно «Андре Жид».