Клевета на Сталина. Факты против лжи о Вожде

«В ноябре 1943 года нас судила Военная коллегия Верховного суда.

После чтения обвинительного заключения председатель суда Орлов начал с вопроса:

— Признаёте ли вы себя виновным в предъявленных вам преступлениях?

Я ответил примерно так:

— Да, я всё это высказывал, не подозревая, что это преступно…

Довольно коротко и быстро, по моему примеру, «признались» остальные, кроме последнего — Евгения Архангельского. Он заявил, что не намерен подтверждать «фантазии», надуманные Николаем Старостиным… Никакой «антисоветчиной» он, Архангельский, никогда не занимался и заниматься в будущем не намерен. От сказанного на предварительном следствии отказывается… Его признание — результат незаконных методов воздействия…

Это был глас вопиющего в пустыне абсолютного беззакония и произвола.

Через три дня мне вменили в вину восхваление буржуазного спорта и попытки протащить в советский спорт буржуазные нравы; Петру — единственную фразу, что колхозы себя не оправдывают, а ставки советских инженеров малы; Александру и Андрею — то же, что и мне… Нам, как членам партии, дали по десять лет, беспартийным Станиславу Леуте и Евгению Архангельскому — по восемь».[248]

Поведанная Старостиным история соответствует всем канонам антисталинских разоблачений: жертвы репрессий обязаны выглядеть невинными, а предъявленные им обвинения — заведомо нелепыми и абсурдными.

Действительность гораздо проще и неприглядней. Как пишет подробно изучивший материалы архивного судебного производства по делу знаменитых футболистов В. Е. Звягинцев: «С большим уважением отношусь к этим заслуженным людям, однако, как говорят в таких случаях: Платон мне друг, но истина дороже».

[249]

Оказывается, обвинения в совершении чисто уголовных преступлений, о которых Старостин практически не пишет в своих мемуарах, упоминая лишь о вагоне с мануфактурой (который, к тому же, нашёлся), на самом деле занимают в материалах дела центральное место.

Первоначально Н. П. Старостин обвинялся по шести статьям — 58-1 п. «б» (покушение на измену родине), 58–10 ч.2 (антисоветская агитация и пропаганда), 58–11 (антисоветская организация), 117 ч.2 (получение взятки), 118 (дача взятки и посредничество во взяточничестве) Уголовного кодекса РСФСР и статье 3 закона от 7 августа 1932 г. (хищения).

В обвинительном акте говорилось: