Клякса бифуркации

– Как это «не контролировали»? Всех утаивающих расходы, Ленин обещал исключить из партии и ошельмовать в газетах, как воров и изменников пролетарскому делу. Каждый зарубежный представитель Коминтерна, получающий деньги, должен каждый три месяца приезжать в Москву и отчитываться. Однако из-за преследования буржуазной полицией, это не всегда удавалось делать…

Бурчу с изрядной ехидцей:

– Да, кто бы сомневался!

– …Тогда, советские представители Коминтерна сами стали ездить по дипломатическим и торговым представительствам с целью проверки. В частности, в 1922-ом году, комиссией Заведующего ОМС Пятницкого, была обнаружена крупная недостача в 120 тысяч лир у представителя Коминтерна в Италии Ноя Любарского. Якобы он случайно оставил эту сумму жене, а та – не зная их предназначение, без остатка потратила на всякие дамские штучки.

Остаётся лишь развести руками:

– Это, просто какой-то лютый… «Абзац»! И, любопытно было бы знать – каково последовало наказание? «Ошельмовали» хотя бы в газетах?

– Нет! «Сор», решено было не выносить «из избы». Любарского сперва отозвали и исключили из рядов ВКП(б). Но потом восстановили в партии и отправили Полномочным представителем в Монголию.

– На этом всё?

– Всё.

Конечно, согласен с кремлёвскими товарищами: Монголия после Италии – прямо-таки зверское наказание!

Надеюсь, его реабилитировали после развенчания культа личности – объявив безвинной жертвой сталинского террора?

– А кроме этого Любарского с супругою и тебя, естественно, кого-нибудь ещё уличили в «нецелевом» использовании народных средств?

Яков Самуилович Рейх, он же «товарищ Томас», с минуту пристально смотрел на потолок, но вынужден был пожать плечами:

– Больше, я никого не могу припомнить. Весьма сожалею!

Все остальные коминтерновцы, надо полагать – святее Папы Римского!

– Тогда давай – балобонь про себя, любимого.

Тот, не замедлил:

– Отчётные документы в Бюджетную комиссию при ИККИ, я перестал посылать ещё в августе 1921 года. Но всё равно получал такие суммы из Москвы (в том числе и золотом), что пришлось нанимать два самолёта для доставки их в Германию.

Кивнув на покойника:

– В частности, через Мирова-Абрамова, я в двадцать втором году получил восемь миллионов марок, но не указав в отчёте – фактически их присвоил. Конечно же, на пропажу столь крупной суммы – не могли не обратить внимание! Меня вызвали в Москву, но я отказался туда ехать. Тогда в Берлин срочно выехал Орон Пятницкий. Долго рассказывать, каким образом, но ему удалось убедить меня вернуть эту сумму… Однако, я уже успел прокрутить её через Франкфуртский банк и, в результате падения курса марки – заработал маржу в пять миллионов, которую тут же обратил в твёрдую валюту – в доллары и фунты…

Вспоминая эту удачную афёру, товарищ Томас улыбался – как будто забыв про своё незавидное положение, почти смеялся:

– …В общем, несмотря на то, что изначально полученная сумма изрядно обесценилась из-за инфляции – претензий у товарищей не было. Ведь, я вернул им всё до последнего пфеннига!

Тоже смеюсь:

– Однако ловок, каналья! А за что тебя сняли и вновь вызвали в Москву?

– Меня обвиняли, что из полученных свыше семисот пятидесяти тысяч марок для немецкой молодёжи, я присвоил двести пятьдесят тысяч. Кроме того, была недостача в миллион с чем-то марок для Коммунистической Партии Германии… Наконец, десять миллионов марок для коммунистов Чехословакии – переданных через Наркомат иностранных дел и, которую я присвоил целиком.

– Ну и как выкрутился?

– По-разному… Насчёт последней суммы, например – то я не писал никаких расписок, поэтому смело отрицал сам факт её получения.

– И «пролезло»?

– И «пролезло»!

Почти восхищаюсь: изощрённо ловкая бестия, согласитесь.

– Однако, тебя всё-таки «прижучили» – вызвал на ковёр в Кремль!

– На заседании Комиссии ИККИ по моему делу, что была в феврале этого года, мне смогли предъявить лишь «крайне легкомысленное отношение к пролетарским деньгам»

и, порекомендовать «впредь воздержаться от поручений дел, связанных с денежными операциями».

Несколько смущённо, коррупционер-интернационалист уточнил:

– Правда, товарищи Пятницкий и Альский предлагали возбудить уголовное дело… Но за меня вступились Зиновьев, Бухарин и Радек. В конечном итоге, комиссии Пятницкого поручили дораследовать моё дело, а мне дали задание вернувшись в Германию – заниматься распространением революционной литературы.

Насколько мне известно, вышеназванных товарищей – совсем недавно самолично крутивших «мясорубку» Гражданской войны, можно обвинять в чём угодно – вплоть до принадлежности к инопланетной цивилизации, но только не в либерализме, гуманизме и врождённой мягкотелости.

Поэтому спрашиваю:

– Во что тебе встряло такое «вступление» этой троицы? Если не секрет, конечно?

Товарищ Томас, с выражением типа «какие могут быть секреты между своими»:

– Чуть более миллиона, если нынешними рублями.