Клянусь тебе в неверности

Тонкое кружево ослабло, перестав сдавливать ноющую от желания грудь. Мальчишка потянул за хлипкие лямки, спустив их на предплечья. И с восторгом оглядел то, что открылось его глазам.

Забыла, как делать вдох.

- Хочу тебя. – спокойно сказал. Просто поставил меня в известность. Таким голосом, будто даже если за окном начнется землетрясение, он все равно займется со мной любовью прямо здесь и сейчас.

А я не посмею сопротивляться.

Уже в следующий миг, губы с приятным изгибом прошлись по ложбинке между груди. Ладони проникли под ягодицы, незаметно приподнимая и освобождая от юбки.

Его теплое дыхание отзывалось во мне миллионами искр желания. Такого темного и тягучего. Поражающего сознание.

Запустила руки в его короткие волосы, затем скользнула ногтями по шее и по спине. Слава плотнее вжимался в меня своим телом, и наконец нашел губы.

Неразборчивые поцелуи начали повторяться один за другим. То грубые, до боли кусающие. То нежные и топящие в запретном тепле.

Он прервался лишь на секунду, снова найдя мой взгляд.

- Скажи, Мирра. – скользнул пальцами по скуле, точно так же, как сделал вчера и убрал прядь волос за ухо. – Скажи, что хочешь меня.

И я лишь спешно кивнула, не в силах выразить всю силу желания простым словом.

Сексуальная ухмылка мелькнула на желанных губах.

- Скажи. – надавил и отошел на шаг, посеяв на коже убийственное одиночество, лишив её своих горячих прикосновений.

- Хочу. – тут же вырвалось из груди.

Мальчишка принялся расстёгивать белую классическую рубашку, а я жадно впивалась глазами в смуглые куски кожи, открывающиеся для меня. Жилистые плечи, мощная грудь и напряженные мышцы на животе.

Его пальцы легли на замок ремня. А мои вцепились в столешницу - так сильно я боялась, что картинка перед глазами рассыпается, оказавшись фантазией.

Расстегнув ремень и освободившись от брюк, он вновь согрел мое тело теплом своего. Разгоряченная кожа казалась пылающей, и я уже не разбирала, где именно его руки – на груди, спине, или проворно скользят под кружевную ткань трусиков.

Через миг меня лишили и этого куска ткани, оставив сидеть на столешнице обнаженными ягодицами. Мужские пальцы играючи очертили затейливый узор внизу живота и спустились ниже.

Колени дрожали и все сильнее обхватывали его, безмолвно прося не тянуть.

Но меня никто и не думал слушать. Сегодня в своем кабинете не я была главной. Я подчинялась, выполняла приказы, диктуемые запретной страстью.

Ощутила, как ловкие пальцы собирают влагу и торопливо проникают всё глубже, стремительно отрезая меня от этого мира и унося в какой-то совершенно иной. Туда, где не существует запретов и предрассудков. Туда, где жизнь соткана из желаний и наслаждений.

Можно было бы малодушно решить, что большую роль сыграло накопленное неудовлетворение. Но это было бы ложью. Даже ежедневный оргазм не уберег бы меня сейчас от края пропасти, в которую я готова была упасть.

Слава вжался губами куда-то в район моей шеи и хрипло шепнул:

- Девочка моя.

И эти слова стали спусковым механизмом. Движения его пальцев настолько ускорились, разнося по пространству стыдливое хлюпающее звучание. А низ моего живота сковали изощренные спазмы.

Я вскинула голову к потолку и зажмурилась, не в силах сдерживать нахлынувшую волну наслаждения.

Закричала, скатываясь до неприличных звуков как из фильмов для взрослых.

Еще через миг пальцы рук и ног обдало приятным теплом, а перед глазами рассыпались искры. Все нервные окончания стали в тысячу раз чувствительнее. Бесконечные отголоски сознания в голове утихли, бросив меня на самом краю безрассудства. На грани безумия.

Он дал мне пару минут, прежде чем запустить руку в волосы и стянуть на затылке. Заставил посмотреть на себя. Взгляда коснулась удовлетворенная полуулыбка, и горящие светом глаза.

Я обмякла в его руках, и, если бы только не их поддержка – уже рухнула бы на стол.

Но мальчишка и не подумал остановиться. Одним движением лишил себя последней части одежды, вонзая твердое возбуждение мне между ног.

В спину будто вставили железный штырь до того она выпрямилась в один момент.

Усиленная чувствительность заставила ощутить проникновение в миллион раз острее. А хриплый мужской стон, разрезавший тишину, раздался эхом где-то в глубине моей бесстыжей души.

Выражение его лица было таким, будто он испытывал сильную боль, но в то же время наслаждался ей. Упивался обоюдным сумасшествием. Смаковал безрассудное исступление и вбивался в меня с каждым ударом все глубже. Сильнее.

Выбивал душу из тела и воздух из легких. Заставлял забыть собственное же имя и ощутить что-то новое, до этой минуты недоступное мне.

В один момент мне показалось, что я создана именно для того, чтобы отдаваться. Дарить ему свое тело – ведь это был единственный способ утолить негаснущее желание.

Все наши движения превратились в один большой ком из грубой ласки и прерывистого дыхания. Кроме нас двоих в этом мире не существовало ничего больше. За окном не было ни домов, ни машин, ни солнца, ни горизонта. Там была бесконечная тьма, а свет горел только здесь, в сверкающе – зеленых глазах.