Клятва московской принцессы

– Допустим, – чуть-чуть поутих Федор Николаевич. – Понесло вас на тот берег. Доплыли. Увидели, что никого нет. Где вас потом столько времени носило?

– В гостях у внучки Потылихи, – выдавил из себя Никифор.

Дядя на него вытаращился:

– У кого, у кого?

– У внучки Потылихи, – повторил он.

– Нет у нее никакой внучки, – вновь угрожающе сжал кулак дядя. – Еще раз соврешь, пеняй на себя. Не терплю, когда мне свистят.

Тут уж Никифор исполнился праведным гневом:

– Никто тебе не свистит! А не веришь, спроси у Егора.

– Мы действительно были у нее дома, – спешно подтвердил тот.

Дядя, будто отказываясь верить услышанному, несколько раз легонько ткнул кулаком в свой бородатый подбородок.

– Да у Потылихи и детей отродясь не было, откуда ж тогда внучке взяться?

– Могла от племянницы, – выдвинул версию Никифор. – Факт тот, что Мара сейчас у нее живет. И ремонт там сделали.

– Ре-емонт? – окончательно опешил дядя. – Такое мимо меня нипочем бы не прошло. Кто ж там у нее поработал-то?

– Я не интересовался, – ответил Никифор.

– Чудеса-а, – был совершенно сбит с толку Федор Николаевич. – Как же я ничего не знал? Я весной Потылиху отвозил в больницу, так у нее никаких изменений в доме не наблюдалось. Полный хаос и запустение.

– А назад-то вы ее из больницы привозили? – сам не зная почему, заинтересовался Егор.

– И вправду нет, – спохватился дядя Федя. – Она меня почему-то не попросила. Может, и впрямь какие-то родственники объявились на горизонте.

– Мара говорит, что она и раньше сюда приезжала, – добавил еще одну деталь Егор.

– Впервые слышу, – пожал плечами Федор Николаевич. – Правда, Потылиха на отшибе живет. Только одни Косачевы были поблизости. Но у них теперь не спросишь, съехали и даже адреса не оставили. А вообще вы мне бросьте Потылихой зубы-то заговаривать, – вновь рассердился он. – Кто бы там ни жил, ваше дело было рыбу удить и оставаться на месте, чтобы меня и Марину не нервировать. Виноваты, так признавайтесь. Ладно. Марш домой. Картошку надо чистить.

Всю оставшуюся часть дня Никифор то и дело твердил о Маре. Можно было подумать, что он с ней прообщался не какой-нибудь час, а по меньшей мере месяц. Мара сказала… Мара по этому поводу думает… А Мара абсолютно уверена… Любой разговор он сводил обязательно к ней! Настоящее помешательство! К вечеру Егор уже сильно жалел о новом знакомстве. Светлый образ Мары грозил отравить весь их отдых. Мало было затяжных ливней. Нет, еще девчонка эта возникла и превратилась в навязчивую идею Никифора! Скорей бы уже лечь спать, тогда хоть влюбленный Коржик заткнется.

Увы, и ночь не принесла облегчения. То есть Коржик замолчал, и оба они почти моментально уснули, но Егора замучили кошмары. Ему снилось, что он бредет по тропинке к озеру. Само озеро скрыто от глаз, однако он точно знает, что держит путь именно туда. Внезапно, непонятно откуда, ему навстречу вышла пожилая женщина, точнее старуха. Седые космы выбивались из-под ее платка, лицо избороздили глубокие морщины, нос изогнулся хищным крючком. Она тяжело опиралась на сучковатый посох.

– Это ты? – проскрипела она, поравнявшись с Егором. – Опять туда собрался. Никак не угомонишься. Отступись. Говорю тебе, отступись.

– О чем это вы? Я вообще вас не знаю, – искренне изумился он.

Из горла старухи вырвался хриплый басовитый хохоток.

– Вот оно значит как! В дом ко мне ходишь, а не знаешь.

В этот момент Егор вдруг отчетливо осознал, что перед ним Потылиха. Теперь-то ему стало ясно, отчего в деревне ее считают ведьмой.

– Но я только один раз у вас дома был, – начал оправдываться он.

Старуха то ли его не слышала, то ли не захотела услышать.

– Отступись! – орала она, грозно тряся у него перед носом клюкой.

Он попятился, лихорадочно соображая, чем мог перед ней провиниться и вызвать такую ярость.

Вдалеке на тропинке, за спиной старухи, показалась девичья фигура. «Мара, – осенило Егора. – Это из-за нее весь сыр-бор! Старуха неправильно все поняла!» Он принялся сбивчиво объяснять:

– Понимаете, я с вашей внучкой даже не дружу. Она вообще мне совсем не нравится. Совершенно ни на что не претендую! Это не я, а Никифор… Он в нее влюбился! Ему хочется с ней дружить!

– Отступись! – громче прежнего продолжала кричать старуха, тыча себе за спину.

Глянув снова туда, Егор обомлел. На тропинке стояла совсем не Мара, а Зоя – девочка из другого мира! Принцесса из другой Москвы! Ведьма решила забрать ее себе? Ну уж нет! Никогда! Он, Егор, от нее не отступится!

– Зоя, беги! Скорее беги! – прокричал он вдаль. – Старуху я задержу!

Девочка где стояла, там и осталась, недоуменно на него глядя. Егор, изловчившись, вырвал из рук старухи посох. Зоя, будто проснувшись, кинулась со всех ног прочь. Ведьма в немыслимом для ее возраста прыжке сбила Егора с ног и, как клещами, вцепилась в него своими костлявыми пальцами.

– Отступись. Отступись, – не переставая, хрипела она.