Клятва на огне (СИ)

– Вы можете покинуть госпиталь только при разрешении комитета безопасности, до этого любая попытка уйти будет расцениваться как побег и нарушение закона. Это я, надеюсь, понятно?

– Более чем, – огрызнулась я в ответ.

Раздражает. Хотя, это меньшее из зол, меня могли сразу отправить в Тартар без разбирательств, поэтому не стоит лишний раз огрызаться. Где же моя прекрасная способность строить из себя добропорядочную милую героиню? Улыбчивую и умеющую разрешать конфликты? Сгорела в огне, причем дважды.

Ощущение хозяина на расстоянии довольно удобная вещь, но каждый воспринимался по-разному. Старатель напоминал ослепительный свет маяка, который направлял во тьме. Даби горел обжигающим… холодом. А Шото, наоборот, казался мне теплым лучом солнца, который в итоге привел меня к палате в дальнем конце коридора.

Остановившись у двери, я обернулась и отметила, что псы комитета безопасности остались стоять у моей палаты, однако пристально наблюдали за мной. Отвратительное чувство. Постучав в дверь ради приличия, я поспешила скрыться от липких взглядов этих голодных волков. Запоздало сообразила, что Шото мог спать, я понятия не имела, сколько сейчас времени. Но даже если сейчас три часа ночи, я уж лучше посижу в кресле или на полу разлягусь, но ни за что не вернусь к этим людям.

– Кто это?

В палате было сумрачно, единственный источник света находился на улице, поэтому мои глаза не сразу привыкли к полумраку. И, похоже, я действительно разбудила Шото.

– Это я, прости, что помешала.

– Наги? – тут же приободрился парень. – Это… ты в порядке?

Мягкой поступью приблизившись к койке, я заставила парня тут же оторваться от подушки и присесть, но его организму этот трюк не пришелся по душе. Скривившись, Шото схватился за голову.

– Ты лучше себя побереги, – решив, что тащить кресло не вариант, я присела на край кровати и улыбнулась, хотя на душе кошки скреблись. С одной стороны, Шото с растрепанными волосами выглядел очень мило, однако количество пластырей и бинтов на его теле пугало. – Ты в порядке?

– Да, насколько возможно. Просто пара ссадин.

– Пара ссадин? – не поверила я. – Нас как кур на гриле поджарили, а ты говоришь, что все в порядке.

– Я… прости. Я не хотел… причинять тебе боль.

Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить – он говорил не о сражении с Даби, а об установлении связи. Одно лишь упоминание об этом заставило парня помрачнеть и отвести взгляд. Я буквально чувствовала его угрызения совести. Поэтому, взяв его руку и мягко сжав в своей, уверенно заверила:

– Ты спас меня, Шото. Это мне стоит извиняться, что заставила тебе пережить такое.

– Но это не сравнится с тем, что ты испытала. Сгореть заживо…

– Такова природа моей причуды. Жестокая причуда. Но лучше так, чем на всю жизнь остаться калекой от взрыва. Так что… давай не будем больше поднимать эту тему. Я понимаю, что тебя мучает совесть из-за того, что пришлось причинить мне боль. А я не хочу лишний раз вспоминать об этом кошмаре.

– Я никому не позволю больше сделать такое с тобой. Ни за что.

О серьезности намерений говорила усилившаяся хватка парня, а также ожесточившийся взгляд. Страшно подумать, сколь грозным ты станешь, когда еще подрастешь. Хотя, индустрия героев заставляла детей взрослеть намного раньше. Мое детство, похоже, кончилось в десять лет… или вовсе никогда не начиналось.

– Когда тебя выписывают? – прервал напряженную паузу парень.

– Когда комитет безопасности решит, что со мной делать. Они поставили двух охранников смотреть за мной. Не хотели даже из палаты выпускать… Все же, я сделала довольно много ужасных вещей, пока была с Лигой.

– Но ты действовала не по собственной воле, у тебя не было выбора.

– Выбор был. Умереть, например.

– Наги…

– Но это правда. Я пытаюсь рассудить, как они. К тому же мне уже не будет снисхождения, я же ведь теперь совершеннолетняя.

– И что с того? Это причина делать из тебя преступника?

Такой меня видит общество, и этого не отнять. Лишь сейчас, побывав в шкуре злодея, пусть и принудительно, я поняла, что происхождение действительно играет большую роль. Ярлык тебе дается при рождении. Как бы ты ни пытался исправиться, одно неверное движение, и тебе конец. Будь на моем месте герой или студент ЮЭЙ с безупречной репутацией, любой одноклассник Шото, ему бы выказали сожаления, безоговорочно объявив жертвой. От Тартара меня спас храбрый поступок Шото. Может, он и воспринимал это, как ужасный грех, который будет изводить его долгие месяцы, на деле подобная жестокость оказалась для меня единственным спасением.

Уж не знаю, что за люди сидят в комитете безопасности, но если искупление по средству сжигания заживо в их понимании недостаточное наказание… Да пусть они лесом идут.

– Гадать об этом не стоит, – высвободив руку, я не удержалась и пригладила волосы парня, надеясь придать прическе аккуратный вид. – Я рада, что с тобой все хорошо… насколько это возможно. Лучше тебе сил набираться, а то ввалилась я посреди ночи.

– Ну, сейчас поздний вечер. Ты останешься?