Клятва воина (с илл.)

— Надо же, Гуло совсем одурел. Ты бы послушал, что он бормочет. Сам с собой разговаривает и смеется.

Второй песец, намного старше Герака, ответил чуть слышно:

— Долго до тебя доходит. Я служил обоим братьям и отцу. Все они сумасшедшие, а Гуло самый дурной из всех. И самый опасный. Лишнего не болтай и держись от него подальше. И проживешь дольше. Ладно, мне работать надо, не мешай.

Но Герак не отставал:

— Здесь прекрасные места, страна богатая, всего хватает. А мы гоняемся по ней да теряем народ.

Старый песец понимал, к чему клонит Герак. Он проследил за тоненьким сизым дымком, поднявшимся над язычком пламени, оглянулся, убеждаясь, что вождя нет поблизости.

— Послушай меня, юноша. Внимательно слушай, может быть, это сохранит тебе жизнь. Мы привязаны к Гуло судьбой, служим ему не по любви или преданности, а из страха. Выкинь из головы мысли о бегстве. Гуло найдет тебя, и ты будешь призывать смерть, как желанное избавление. А теперь ступай и о своих несбыточных мечтах больше никому не рассказывай.

Горностаиха Дудж слезла с дерева и подбежала к Гуло, который беседовал с зарослями папоротника, хитро улыбаясь и покачивая головой:

— Иди и передай своему хозяину, что я тоже сын Драмза. Мне суждено править страной льдов и снегов. Я убил Великого Драмза. Передай Аскору, брату моему, что я уже близко и скоро сожру его сердце. — Он резко повернулся и уставился на Дудж. — Аскор подослал тебя шпионить за мной?

Горностаиха отпрянула, избегая безумного взгляда хозяина.

— Могучий, ты послал меня на дерево, чтобы осмотреть окрестности.

Гуло сверлил ее взглядом, как бы припоминая.

— Я тебя послал?

— Да, и я вернулась доложить.

Гуло прижал коготь к губам, покосился вправо и влево.

— Ш-ш-ш! Не здесь. Услышат. Идем.

Костер разгорелся. Возле него лежали убитый вальдшнеп, рядом — кучка яиц из его гнезда, съедобные корни, недозрелые груши и немного ягод. Звери отступили от костра, пропуская Гуло. Хозяин уселся и подтянул к себе горностаиху.

Забыв об окружающих, он прошептал Дудж:

— Ну, говори, только тихо. Что ты там увидела? — Он рассеянно подобрал мертвую птицу и начал жевать ее сырой, хрустя костями, выплевывая перья прямо в морду горностаихи.

Перепуганная Дудж попыталась совладать с голосом:

— Могучий, к северу отсюда течет широкая река. Она соединяется с водами, по которым мы плыли вчера. Вытекает она с северо-востока, из лесов.

Она замолчала, ожидая, пока он выковыряет перо, застрявшее между зубов.

— Это все? — спросил Гуло.

Дудж кивнула, дрожа от страха и нервного напряжения. Гуло оторвал зубами еще кусок птицы и встал, небрежно уронив остаток в костер. Взгляд его рыскал по сторонам.

— Скажи капитану, что мы выходим в Рэдволл.

Герак уставился вслед удаляющемуся вождю.

Дудж недоумевала:

— То есть… сейчас уходим?

— Но ведь мы еще не позавтракали! — вскинулся Герак.

Старый песец выхватил из огня недоеденную птицу, схватил грушу и поспешил за Гуло, подгоняя остальных:

— Шевелитесь, пока целы. Жевать придется на ходу.

Звери рванулись сначала к пище, затем, кто с чем, а кто и ни с чем, заторопились за ветераном в лес.

* * *

Утро перешло в день, когда они вышли к реке. Шагали быстро, иногда приходилось бежать, чтобы не отстать. Если местность позволяла, Гуло мог припустить бегом, и тогда его сопровождающим приходилось совсем несладко.

— Скажи ему, что от меня не уйти, — приказывал Гуло какому-нибудь дереву или валуну. — Бродячий Камень по праву мой. Твои дни сочтены, брат.

Внезапно вождь остановился у берега. Он улыбнулся:

— Приятное местечко, правда?

— Приятное, господин, — кивнул старый песец.

Гуло растянулся во мху и тут же захрапел.

Остальные удивленно уставились на вождя. Старик ветеран пожал плечами и тоже улегся — подальше от Гуло. Рухнули и его воины, радуясь возможности отдохнуть.

Ближе к вечеру местечко выглядело так же мирно и приятно. Трепетали радужными крыльями стрекозы, легко метались бабочки, деловито жужжали мухи и пчелы. Лениво шевелили ветками ивы. Птицы скользили над водою и кричали в отдалении. Старый песец спал, не задумываясь, с чего бы это Гуло вдруг заметил «приятность» речного берега. Раньше вождь не замечал красот природы, но ведь он рехнулся… поэтому ветеран простил своему вождю мелкое прегрешение.

Еще ближе к вечеру отдохнувшее зверье проснулось. Вождь уже бодрствовал. Улыбаясь, он сидел на берегу и развлекался: гонял палкой в воде голову своего капитана. Налюбовавшись ею — и дав полюбоваться всем остальным, — он оттолкнул голову Герака от берега. Не поворачиваясь, обратился к оставшимся в живых. Говорил мирно, не повышая голоса, без обычного рычания.

— Гуло все видит. Собрался удрать парень. Понаблюдал я за ним. И поймал беднягу с поличным на месте преступления, когда он уже рванул прочь.

Он повернулся к Дудж и добавил, как будто прося прощения:

— Понимаешь, лучше учить своих воинов на примерах…

Лишившись дара речи, горностаиха кивнула.

Гуло поднялся и осмотрел оставшихся.

— Отдохнули, набрались сил, теперь шагаем до рассвета. Скоро увидим наконец этот самый Рэдволл.