Клятва ворона

– Я согласен с претензией Яблонева и предложенным им решением, – спокойно ответил Березин, глядя перед собой. Понятное дело, его не устраивало собственное согласие не меньше, чем меня – нападки Ирки.

– Прекрасно.

Скользнув взглядом по мне и Владу, Анастасия придвинула к себе шкатулку и откинула ее крышку. Я не видела, что внутри, но Захарова достала маленький пузырек с прозрачной жидкостью, плоский белый камушек и тонкую иглу. Просто-таки набор «Кровавая дань». Следом на свет показалась тонкая желтая свечка, Настя чиркнула длинной спичкой, похожей на ту, что я видела ранее у Влада, и над столом запахло горящим воском и пряностью, от которой чесалось в носу.

– Протяни левую руку, – указала Анастасия Ире, и та несмело, под кивок Березина, выполнила требование хозяйки квартиры.

Не знаю как, но моя рука вновь переплелась с рукой Влада под столом. Оставаясь внешне невозмутимым, Князь погладил большим пальцем мои костяшки успокаивающим движением. Настя откупорила пузырек, опустила в жидкость иглу, схватила Иру за указательный и посмотрела Ругаловой в глаза. Не знаю, что это был за взгляд, и пусть направлен он был не на меня, но все равно стало не по себе.

– Повтори за мной с соответствующей эмоцией и верой в произносимые слова: «Кровью и родом клянусь больше никогда не предпринимать попыток повлиять на связь фамильяра и практикующего, заключенную между Владом Яблоневым и Агатой Вольской, каким-либо способом».

И вроде бы слова простые, но почему-то моя тревога-медведь вернулась, нервно топчась в животе. Ира повторила сказанное Захаровой слово в слово, чуть запинаясь и теряясь на окончаниях, но это было искренне. На личном опыте я заметила, что неуверенность – это тень честности. Если нет тени – предмета не существует, он лишь иллюзия. В голосе Ругаловой мой чуткий слух уловил и дрожь, и скомканность, и даже намеки на заикание.

Одним быстрым движением Захарова уколола палец Иры иглой, надавила посильнее и, когда алая капля упала на белый камень, сказала:

– Запоминаю, принимаю и храню. Будет клятва нарушена – накажу.

В ушах застучали барабаны, на голове зашевелились волосы, руки покрыла гусиная кожа. Каждое слово Анастасии словно падало в пустой колодец, создавая эхо, и я внезапно поняла, что в квартире похолодало. Сквозняку неоткуда было взяться, и все же лепестки цветов в вазах от чего-то трепетали.

Иру била крупная дрожь, я раскрыла рот, но Влад дернул меня за руку. Взгляд ведьмака, цепкий, серьезный и опасный, велел сидеть тихо, смирно и не влезать в то, чего я не понимаю. Хороший совет, которому я последовала, вжавшись в спинку стула.

Все оборвалось сразу, как Анастасия положила камень в шкатулку, закрыла крышку и задула свечу. Ирка оказалась под рукой Березина так быстро, что я даже не поняла, как это произошло.

– Теперь, – Захарова сложила руки на столе, как примерная первоклашка, – девочки на выход, мне есть что сказать мальчикам наедине. Говоря «на выход», я имею в виду «на улицу».

Я неуверенно посмотрела на Влада, столкнувшись сразу с несколькими проблемами. Во-первых, не хотелось так скоро оставаться один на один с Ругаловой, а во-вторых, терять из поля зрения ведьмака. Оставлять Князя одного в компании других практикующих при таких странных обстоятельствах чувствовалось мне в корне неправильным. Судя по тому, как замялась Ирка, не мне одной так казалось.

– Я тихо говорю? – Голубой глаз Захаровой посмотрел точно на меня, и весь ее черно-белый образ растаял, как дымка, обнажив настоящего хищника, не привыкшего повторять дважды. Начинаю понимать, почему остальные отзываются о ней так осторожно.

– Агат, все в порядке, – кивнул Влад, отпустив мою руку, и одобрение в его глазах вряд ли мне почудилось.

Настороженно покосившись на Захарову, вновь уделившую все свое внимание кружке с чаинками, я выбралась из-за стола и вышла в прихожую следом за Ирой. Не говоря ни слова, мы принялись обуваться, стараясь не задевать друг друга. Более неловкой ситуации в моей жизни еще не случалось. Разве что сказанная в седьмом классе про классную руководительницу гадость, в то время как она стояла за спиной.

Выйдя на лестничную площадку с сумками, мы, не сговариваясь, рванули в разные стороны. Ира метнулась к лифту, а я к лестнице. Небольшая отсрочка в минуту ничего не решила, и мы снова столкнулись на улице у подъезда.

– Сумка для ночевок? – заговорила Ирка первой, резко повернувшись ко мне лицом.

– Ага.

– Ты серьезно собираешься на ночевку к нему?

Вот чего она опять начинает?

– У тебя серьезно отключился инстинкт самосохранения? Я, конечно, не эксперт, но, по-моему, осуждение в твоем голосе подходит под категорию «влияние», – сухо указала я, поначалу вовсе не собираясь что-то говорить.

– Я интересуюсь как друг, – вздернула нос Ругалова.

– То есть мы все еще друзья?

– А ты считаешь, что нет? Хорошо-хорошо, прости за «блохастую», я перегнула, сама знаю, – подняла руки вверх Ира. – И вообще отреагировала слишком бурно, – закатила она глаза, давая понять, что это не ее слова, а, скорее, Березина.

– Что-то еще?