Клятва ворону (СИ)

  Кветка изумленно посмотрела на девицу. Она никогда не злилась на слуг и очень редко прибегала к их услугам, с детства обходясь без них. Ей показалось, что девица нарочито горестно заламывает руки, чтобы поскорее быть отпущенной и избежать вопросов Кветки. Она кивнула девице, давая понять, что та свободна. Прислужница поклонилась и поспешно удалилась.

  - Хочу предупредить, что не следует ждать добра из Моосхольма. Весь род Дагвора мстителен и коварен. Мать Ингвы из древнего рода колдунов, потому их так боятся в Сванберге. О её брате Бальдоре знает каждый в Северных пределах.

  - Я ни разу не слышала о Бальдоре, - спокойно молвила Кветка.

  - Кайзер в Грёвлане не пропускает ни утреннюю, ни вечернюю молитву, но это не мешает ему держать при себе Бальдора. Для него отведена башня в замке кайзера. Говорят, что кайзер каждый свой шаг поверяет Бальдору, который творит черную волшбу в своей башне и колдовством уничтожает неугодных правителю, - понизив голос, поведала подруге Ренхильд.

  - Что ж, я велю Эсте подыскать завтра прислужнице другое место вне замка, - решила Кветка, чтобы подруга поскорее успокоилась и забыла неприятную встречу.

  Кветка в тот вечер легла спать пораньше, желая остаться поскорее одной. Для неё все очевиднее становилась то, что кёниг, столь ненавистный ей прежде, стал вызывать в ней поневоле незнакомые ей ранее чувства. Кветка понимала, какая непреодолимая пропасть лежит между ними. Вражда, война, обидные слова, сказанные друг другу, и, наконец, юная кайзерин, союз с которой был делом решенным, и которая, возможно, давным-давно завладела его сердцем. Но самым главным было то, что для всех она была женой Гермара, столь ненавистного Торхельму. Она металась на ложе не в силах уснуть. Ренхильд давно спала, тихо дыша во сне, а Кветка все смотрела в темноту невидящим взором. Она бессильно застонала и накрылась с головой одеялом. Кветка сама себе с трудом призналась, что многое отдала бы за то, чтобы осенью за ней приехали не сваты Гермара, а посланники Торхельма, но такие как он не ищут невест в далеких краях. Кветка резко села на своем ложе и тряхнула косой, отгоняя надоедливые мысли. Нет, она ни словом, ни взглядом не выкажет своих чувств и постарается как можно скорее справиться с ними.

  ***

  Поутру она проснулась с твердой решимостью в ближайшие дни после Высокого солнца обратиться к кёнигу с просьбой дать ей провожатых и позволить уехать к отцу.

  Когда слуга пригласил Кветку на утреннюю трапезу в залу, она отказалась, сославшись на плохое самочувствие. Прозорливая Ренхильд, видя взволнованный вид кёнигин, лишь грустно улыбнулась. Она предложила Кветке поехать покататься верхом. Тьёль согласился их сопровождать. Совершив прогулку в лесу, они заехали в небольшое селение близь Сванберга, где подкрепились в местном мэтзеле. Возвратившись вечером в замок, Кветка нашла в своей опочивальне на столе длинный тяжелый сверток. Караульный у её двери толком не мог сказать, откуда он взялся. Заперев дверь, они с Ренхильд осторожно развернули таинственный сверток. В складках тяжелой бархатной ткани показался меч. Кветка сразу узнала его и радостно вскрикнула. Подарок её брата, разрубленный в схватке с Торхельмом, был цел и славно заточен. Кветка не верила своим глазам, вертя рукоять и гладя пальцами блестящие грани. Неожиданный подарок насторожил её. Кто был таинственный даритель, что перековал и вернул ей меч? Почему он сделал подарок в тайне? Кветка радовалась возвращению своего меча, как ребенок.

  В тот же вечер в опочивальне кёнигин собралось несколько девиц, среди которых были Ренхильд, дочери Рольда и Хельгота. Прошедший днем дождь принес с собой ветер и холод. Погода переменилась столь резко, что жители города испугались за свой будущий урожай, поговаривая о происках Темного.

  В опочивальне кёнигин в очаге жарко пылал огонь, разгоняя темноту летней ночи. Алвига, сидя на низкой скамеечке, играла на гуслях, и тихий треск огня вторил звукам струн. Старшая дочь советника славилась своей искусной игрой. Кветка сидела за столом перед раскрытой книгой в тисненом переплете и читала вслух. Книга была написана рунами родного языка кёнигин, но она тут же толковала прочитанное на язык Северных пределов.

  Девицы, принеся с собой рукоделие и выводя иглой на ткани замысловатые узоры, внимательно слушали Кветку. Её чистый нежный голос под игру гуслей убаюкивал. Ренхильд посоветовала Кветке пригласить девиц еще накануне, видя несвойственную для неё задумчивость и грусть. Кветка читала вслух давно знакомые ей строки, но в мыслях была далеко отсюда. Она думала о том, кто мог тайком оставить в её опочивальне нежданный подарок. Она вдруг подумала о Торхельме, но тут же отмела эту мысль как самую неправдоподобную. Нет, он был бы последним человеком в Гримнире, который смог бы сделать это, решила она, памятуя о его недавней холодной враждебности к ней. Но тут же память услужливо поднимала из глубин воспоминание о теплом взгляде, украдкой подаренном Кветке в конце состязаний.