Клятва золотого дракона

Они сидели на скамеечке перед фонтаном и любовались струями воды. Фонтан был простым, в форме шара, и вода, весело подпрыгивая над его макушкой, с тихим журчанием стекала вниз по гладкому боку, почти невидимая на камне. А они сидели перед фонтаном, держась за руки – воин и воительница в похожих кожаных жилетках и нарукавниках, под которыми виднелись плотные светло-серые рубашки. Волосы их, пегие у женщины и черные – у мужчины были одинаково стянуты в хвост на затылке, и на фонтан они смотрели одинаково, чуть наклонив голову к правому плечу. Даже оружие у них когда-то было похожее – только теперь возле прадеда стоял целый молот, а около прабабушки на лавке лежал обломок без рукояти.

Иган шла к ним почти на цыпочках и, подойдя, замерла в нерешительности.

– Значит, рукоять сохранилась, – произнесла воительница, не оборачиваясь.

Прадедушка погладил ее по руке.

– Я же говорил: рано или поздно ты её получишь. Вечно ты меня не слушаешь, торопыга.

– Это точно, – с удовольствием подтвердила она.

Оба обернулись и смотрели, как Иган обходит скамеечку, а Иган смотрела на них во все глаза. Оба выглядели моложе её самой лет, пожалуй, на десять.

– Ну наконец-то, – с ворчливой нежностью проговорила прабабка. – Наконец-то Свистящий будет выглядеть как надо.

И выжидающе уставилась на векописицу.

– Свистящий – её молот, – добродушно пояснил прадед. – Отдай скорее рукоять этой старой перечнице, она мне уже плешь проела из-за неё!

Иган глядела на предков и не могла пошевелиться.

– Почему вы разговариваете со мной? – спросила она и, услышав, каким осипшим стал её голос, подумала, что простудилась за время сна в груде серого пепла. – Почему вы меня видите?

– Но ведь ты стоишь прямо перед нами, – сварливо ответила прабабка, – почему мы не должны видеть тебя? Так ты отдашь мне рукоять?

Не спуская с них глаз, Иган потащила рукоять из закрепленных на спине ножен, протянула прабабке, та ловко цапнула её сильной короткопалой ладонью и, счастливо вздохнув, сложила вместе два обломка. Через миг перед ней стоял целый молот.

– Так-то, – с удовольствием сказала воительница и похлопала Свистящего по рукояти, а потом похлопала по лавке рядом с собой, предлагая Иган сесть.

Но та не села – она заметила еще одного гнома, который шел к фонтану. Шел так медленно, словно двигался во сне или под водой, вертел головой, оглядывая этот город, такой красивый… такой целый. Такой молодой.

– Да пусть меня покрасят, – сказал гном, остановился в нескольких шагах от лавочки и сложил руки на груди. – Значит, вот куда ты шла, да?

Иган виновато пожала плечами.

– Сразу нельзя было сказать? – насупился он. – Я же про тебя думал… ну прямо пропасть знает что!

Прадед обернулся и похлопал по лавочке со своей стороны, приглашая Йоринга сесть. Голова у Иган шла кругом.

– Это странно, – жалобно сказала она и прижала пальцы к вискам. – Я не понимаю, где наш остальной отряд, куда все они делись? Почему Дарум такой, такой… не разрушенный? Почему призраки выглядят как живые и почему они слышат живых?

Трое гномов сочувственно смотрели на Иган, а ей казалось, будто где-то вдалеке слышится чей-то голос, очень знакомый… Ох! Ведь это голос того красивого и сильного, кто выбросил прочь смешную маленькую машину. Теперь Иган вспомнила, что это сделал золотой дракон.

Да. Ей казалось, будто она слышит пение золотого дракона.

Глава 6

«Вы растите драконышей шпионами и презираете нас за подлость, которой сами же научили? Да лучший драконий шпион вполовину не такой гнусный, как честнейший из эльфов! Гнильё течёт по вашим венам вместо крови!»

Даардендриа, драконица-шпионка

тридцать пятый день сезона свистящих гейзеров (по эльфскому календарю – сезона восточного ветра)

Женщина могла бы сойти за эльфку, будь она выше ростом и чуточку изящней. И более надменной – но невозможно быть надменной, когда тебе так плохо и страшно до смерти. Ну, до полусмерти.

Она сидела в углу большого, на четверых, шатра, разбитого на краю лагеря неподалёку от привратного рынка. Лагерь, довольно просторный, был скрыт от рынка поворотом дороги и грудой валунов – тут останавливались на отдых приезжие, тут же ночевали торговцы, здесь же поселились в ожидании допуска в Гимбл пришлые из Донкернаса. Точнее, в шатре поселились те трое, кому по статусу были положены удобства, да еще она – женщина, похожая на эльфку и очень страдающая уже оттого, что ей приходится находиться в этом месте. Ей по статусу ничего положено не было, просто донкернасцы не желали спускать с нее глаз. И по той же причине шатер окружали восемь сопровождающих. Просто так, на всякий случай.