Кляуза. Жизнь – за квартиру. Детективные романы

–Всех!– начиная свирепеть, пояснил карлик. – Каждый, если всмотреться – ужасный урод!

– А я? – не удержался Олежек.

– А ты – урод в квадрате! Ты для чего сюда явился – грязь вынюхивать? Вот сам и решай – кто ты такой есть на самом деле.

Лимон Лимоныч торжественно поднял палец:

– Не надо сплетен, не надо этого подлого шума! Роза Васильевна – честнейшая, благороднейшая женщина! Валерий Павлович – добрейший, благороднейший мужик! Но они его затравят, убьют…

После неожиданных откровений карлика Олежка изумленно молчал. Кто эти люди, которые «затравят и убьют»? Пеньчуку, к тому же, совсем некстати припомнились откровенные взгляды и ласки, которыми обменивались Рундукова и Калиткин. Нет, напрасно карлик корчил из себя прорицателя и ясновидца!

А Лимон Лимоныч, поразмыслив, спросил:

– Про подполье наше я тебе говорил?

– Подполье? Говорили!

– Анонимка, скорее всего, сочинена этими дураками. Такие тоже уродцы, не приведи Бог!

– О ком вы говорите?

– Сопелев и компания организовали свой, так называемый «независимый» профком. А кто в него входит, можно только догадываться. Они действуют подпольно, списки свои скрывают.

– А как туда… проникнуть?

– Проникнешь! – впервые засмеялся Лимон Лимоныч, и звуки, вырвавшиеся из его глотки, показались Олежке страшнее скрипа тормозов. – Они тебя сами найдут и еще агитировать за Сопелева станут…

– Ну ладно, – досадливо махнул рукой карлик, – это потом. Ты мне вот что скажи: можешь ты мне парня найти – такого настоящего, толкового?

– А зачем?

– Нам («кому это – нам?!») одного негодяя убрать надо…

– Кого убрать? – осторожно спросил, вспомнив прежний разговор, Олежек.

– Кого? Кого? – передразнил Лимон Лимоныч. – Не твоего ума дело! Пенек – ты и есть пенек! А, кстати, ты так и не докумекал, почему взбаламутила анонимка ваше редакционное начальство?

Обижаться на оскорбления, пусть и ядовитые, Олежке в такой ситуации было вовсе некстати. По правде говоря, Пеньчука сейчас тревожило другое: вопрос собственного выживания. Может быть, поэтому из слов Лимон Лимоныча он сделал такой вывод: на скандалиста Сопелева готовится покушение! Об этом он первым делом доложит Порошину.

«А как сообщить кляузнику о готовящемся на него покушении? Вдруг Сопелев примет это за угрозу, исходящую лично от меня? А если не от меня, то от кого? Не могу же я «подставить» других, возможно, невинных людей? Мало ли кто чего болтает о своих запретных замыслах?» – размышлял Олежка. И Лимон Лимоныча он слушал теперь в пол – уха. А зря. Тот ненароком выболтал кое-что из редакционных тайн. Но Пеньчук этого не понял.

Заместитель редактора «говешик» встревожился не на шутку: «Если речь идет о заказном убийстве, об этом немедленно следует сообщить в полицию! Ты уверен, что правильно понял Лимон Лимоныча?»

Однако Пеньчук ни в чем не был уверен. Он рассказал Порошину о подпольном профкоме, члены которого наверняка и являются авторами злостной анонимки.

Подполье готовится к бою

Если бы за лжесвидетельства платили, даже весьма скромные суммы, уборщица Дрякина давно бы жила в роскоши, а не перебивалась бы на нищенскую зарплату. Но Полина Анатольевна добровольно, совершенно бесплатно и, так сказать, из любви к искусству выступала очевидцем любого события, любой передряги, когда бы начальство ее о том ни попросило.

Случались, конечно, казусы. Оно и понятно – человек на месте происшествия не был, ничего не видел, а рассказывает о событии взахлеб, с живописнейшими деталями. На деталях-то чаще всего Дрякина «пролетала». Но это обстоятельство нисколько не смущало, ни организаторов ее выступления, ни саму говорливую уборщицу.

На собрании независимого профсоюза, состоявшемся тайком на квартире Крутякова, Полина Анатольевна была записана оратором номер один. Само собой разумеется, собрание не было столь многолюдным. Но вид участников сходки был очень строгий и таинственный. У входной двери дежурил верный помощник Сопелева и официальный председатель подпольного профсоюза Карандышев. Пароль он у входивших не спрашивал, но каждого пристально осматривал и, будь его воля, наверное, бы обыскал. Недоразумение возникло при входе Пеньчука.

Подпольный председатель профкома в лицо журналиста не знал, а потому бесцеремонно уперся рукой ему в грудь: «Ты кто такой?» «Это пресса, пресса! – пояснил сопровождавший корреспондента Крутяков. – Геннадий Федорович их сам пригласил!» «А-а… Так ведь у нас уже присутствует один корреспондент? – недоумевал бдительный страж. Но после недолгой паузы решил: «Проходите!»

Олегу многое показалось удивительным. Крутяков спокойно прошел на собрание сторонников Сопелева. А ведь еще вчера он лихо клеймил лидера подпольщиков с трибуны? «Наш лицей – это осиное гнездо шпионов и оборотней!» – рассмеялся проводник на недоуменный вопрос Пеньчука. Резкая отповедь Крутякова на прошлом собрании врезалась Олежке в память. И заставила его взглянуть на происходящее другими глазами. И вдруг – такой финт ушами!