Кляуза. Жизнь за квартиру (сборник)

Но напрасно посторонний наблюдатель решил бы, что Бутыльков запаниковал перед новой схваткой. Напротив, Евгений Иванович вдруг ехидно рассмеялся: «Я вам покажу, подлюки, кузькину мать!» Наш шеф был полон вероломных затей (он тогда еще не совсем спился), и на происки коллег отвечал совершенно непредвиденными пакостями.

Вот и сегодня редактор Бутыльков задумал хитрый, а, главное, обидный для противников финт. Но своему решению он надумал придать видимость коллегиальности. На летучке, постановил сам с собою Евгений Иванович, расследование «фактов, изложенных в анонимном письме» будет поручено самому молодому журналисту Олегу Пеньчуку. «Нате вам!»

– Жаль, конечно, что Олежка, – размышлял главный редактор, – еще ничем не сумел проявить себя. Но это – дело наживное!

Бедный Пеньчук «прославился» лишь тем, что в первый свой рабочий день слонялся по редакции и с тоской спрашивал каждого, кто обращал на него внимание: «Как пишется информация?» Это хохмачи из сельхозотдела подсунули новичку ради смеха задание: написать информацию о ходе посевных работ.

Вспомнил редактор и о том, что Олежка всегда безотказно бегал в соседний магазин за поллитровками для шефа и его заместителей. Жалко посылать такого «сосунка» в самое пекло, а больше – некого! – решил Бутыльков.

Надо прямо сказать, что редакция нашего славного «Рабочего слова» и до этого скандала была расколота на несколько непримиримых лагерей. Упертые «коммуняки», возглавляемые Матреной Зевако, напрягали все силенки, чтобы газета не свернула с «рабоче-крестьянского» курса. Более «продвинутые» сотрудники под предводительством «сельхозника» Пети Кирюхина ратовали за то, чтобы быть ближе к жизни. Публиковать «интересные, острые статьи», не отставать, в конце концов, по популярности от новоиспеченного и более успешного конкурента – «Бизнесмена».

Где мой черный пистолет?

Сторож, он же дворник экономического лицея Александр Курносов – сравнительно молодой еще человек, ему чуть более тридцати лет. Но не выздоровевшее еще от запойных отеков лицо вызывает большое сомнение в профессиональной пригодности парня даже к такой немудреной работе.

Сейчас Александр Курносов держится смирно, можно сказать, робко, глаза испуганно бегают. Просто не верится, что этот же человек, вежливо и с большой готовностью отвечающий на каждый вопрос начальства, мог вести себя в тот августовский вечер, словно дикий зверь…

Сегодня, с утра пораньше, он забежал к директору лицея Танцуеву лишь для того, чтобы запросто, по-приятельски перехватить у него червонец.

Виталий Константинович – мужичок хитрющий. Он не торопится расставаться с собственной десяткой. Поглаживая черную шишечку на щеке, Танцуев словно пронзает своими глазками присмиревшего сторожа и словно заглядывает в его недалекое прошлое…

Августовским вечером Александр Курносов ворвался в подсобное помещение магазина, расположенного на улице Окружной. Там он без всякой причины ухватил мощной пятерней гражданина Аксенова за ворот рубахи и потащил его в склад. Упомянутый гражданин если и сопротивлялся Курносову, то очень слабо. Александр напугал его не только невменяемым от чрезмерной выпивки состоянием, но и… самодельным револьвером.

Да, не одна водка придавала Курносову богатырскую силу! Но и сознание того, что, имея в руках огнестрельное оружие, он может всерьез угрожать окружавшим его людям. Такого рода превосходство доставляло сторожу своего рода удовольствие и даже настроило его на философский лад. Не однажды в тот вечер он, наставляя пистолет на очередную жертву, задавал глубокомысленный вопрос: хочет ли он (вопрошаемый) жить?

Вот и Аксенова, затащив на склад и размахивая самодельным револьвером, Курносов упорно допрашивал: хочется ли ему жить? Вполне ли искренне он отвечает? Когда допрашиваемый попытался освободиться от цепкой хватки сторожа-философа, тот схватив Аксенова за руку, разорвал его рубашку. А, чтобы у собеседника не возникло сомнений в серьезности задаваемых вопросов и предупреждая дальнейшие попытки к освобождению из лап «философа», последний выстрелил в пол.

На грохот выстрела в складское помещение прибежали продавцы Абрамова и Котова. Они попытались уговорами прекратить «философские изыскания» Курносова. Но тот хладнокровно игнорировал их суетные разговоры и просто-напросто вытолкнул их из складского помещения. Закрыв дверь за продавцами, Александр продолжал добиваться вполне честного и откровенного признания на волнующий его вопрос: хочет ли Аксенов жить?

Не ощутив в собеседнике дружеской расположенности и доверчивости, Курносов, заскучав, покинул склад и прошел в зал магазина. К своей радости, пьяный хулиган обнаружил здесь продавщицу Абрамову, недавно уговаривавшую его прекратить безобразие. Подойдя сзади к «старой знакомой» и неожиданно обхватив ее рукой за шею, Курносов приставил к голове Абрамовой револьвер.

Поскольку Абрамова ничего не отвечала на «вечный» вопрос пытливого сторожа, тот, вновь заскучав, выстрелил в витрину. От выстрела пострадала… бутылка пива. Лопнув, она облила пивом продавщицу.