Клиентоцентрированная терапия

С точки зрения индивида, единственным критерием, который, по-видимому, постоянно применяется и который так или иначе принимается индивидом без принуждения, является интеграция его в группу и работа над интересующей его проблемой. Существует много типов людей, от которых трудно ожидать, что они извлекут пользу из группового опыта: крайне застенчивый, нерешительный человек, излишне неуравновешенный человек, слишком враждебно настроенный человек, глубоко угнетенный человек. Но наши предсказания в отдельных индивидуальных случаях, основанные на этих разумных предпосылках, столь же часто опровергаются, сколь и подтверждаются. Человек, угнетенный комплексом вины, инициируемым глубоко задевшим его сексуальным опытом, способен во многом рассеять свои тревоги и выработать реальные планы для переустройства своей жизни. Учительница, настолько застенчивая, что она с трудом могла говорить в группе, год спустя добровольно пишет, что опыт значил для нее гораздо больше, чем она могла бы выразить, что благодаря ему она впервые действительно получает удовольствие от своей работы. Очень замкнутый человек с диагнозом шизофрения, который не мог продолжать условленные встречи со своим индивидуальным терапевтом, регулярно посещает свою группу, ведет себя спокойно, возможно, с малой пользой, но с очевидным увеличением социальной адекватности по сравнению с тем, что было ранее» Мальчики из гарлемских банд, "трудные дети", так как общество может сделать их париями, отверженными, по самым благоприятным прогнозам имеющие весьма незначительные шансы в групповой терапии, регулярно приходят — и регулярно используют свои первые три четверти часа, ожесточенно высмеивая друг друга, чтобы только затем каждый раз использовать последние несколько минут для откровенного анализа истребляющей их ненависти к своим родителям и к любой власти. Заведомо мы не знаем, кто получит пользу, а кто нет. У нас нет лучшего способа ответить на этот вопрос, чем предоставить возможность ответа самому индивиду.

С другой стороны, у нас есть некоторые эмпирические гипотезы об индивидах, которые стремятся разрушить группу, и гипотезы о составе групп, определяемом характером взаимоотношений составляющих группу людей. Несколько групп в нашем опыте испытывали реальные трудности из-за неуравновешенных, но весьма психологически искушенных людей, которые способны бесчеловечно использовать свое знание психодинамики применительно к другим. Остальные члены группы, по-видимому, не способны защитить себя от такого рода изощренной жестокости. Если человек занимался терапией год-другой с неопределенным результатом, мы начинаем думать о том, не лучше ли ему продолжить работу в рамках индивидуальной терапии, а не в группе. У нас были неудачные опыты с людьми в группе с диагнозами "состояние тревоги", где один из членов имел психотические наклонности. Будучи неспособными реагировать на чувства других, эти люди, с глубоко нарушенным душевным состоянием, время от времени говорили такие вещи, которые не могли вынести их обремененные проблемами и все-таки очень чувствительные товарищи по группе. Вообще, мы знаем, что лучше не включать в группу крайне враждебно настроенного и агрессивного человека, независимо от того, является ли он психотиком или нет, потому что он затрудняет, если не исключает, достижение атмосферы понимания и свободы в группе. А это весьма существенно для успеха группы. Наконец, что касается общего состава, то мы считаем нежелательным, чтобы в группу входили люди, которые поддерживают вне группы повседневные контакты. Некоторые группы, составленные подобным образом, добивались успеха, но другие продвигались с трудом из-за чувства вины, которое переносилось из групповой ситуации в повседневную жизнь. Выражения враждебности или сомнения в себе, вполне уместные в групповом контексте, совершенно иначе предстают во внегрупповых контактах и угрожают психической структуре самости, которую человек стремится сохранить. В качестве иллюстрации: планируя недавно работу с несколькими группами супружеских пар, мы считали разумным предложить мужу и жене присоединиться к разным группам с различным временем встреч. Мы уверены, что такая договоренность даст большую свободу индивидам и предупредит чувство неловкости в повседневной жизни, что может проистекать из чувства вины и, возможно, искаженного понимания высказываний партнера в группе.

Время от времени возникает вопрос о желательности сочетания индивидуальной и групповой терапии. Мы это осуществляли, тем самым опровергая предположение, что в этом нет смысла, и даже рассчитывая, что такое сочетание является особенно эффективным. Мы понимаем, что решение этого вопроса нужно предоставить индивиду и его терапевту.