Клиентоцентрированная терапия

Существуют более тонкие и, возможно, более важные способы, посредством которых установка терапевта на уважение к ребенку может быть передана ему. Терапевт готовится к приходу ребенка. Несмотря на беспорядок, который тот каждый раз устраивает, к началу нового сеанса с ребенком комната приводится в порядок. В случае задержки терапевт точно так же приносит извинения, как он сделал бы при контакте со взрослым. Он точно придерживается договоренности о встрече. Если он вынужден нарушить договоренность, ребенка предупреждают заранее. В случае, если терапевт не может заранее предупредить ребенка о времени встречи, он приносит ему извинения в форме личного письма с объяснением, если, конечно, тот умеет читать. Получение такого письма может очень много значить для опыта ребенка, так как дети обычно не сталкиваются с такого рода предупредительностью. Для ребенка вполне естественно принести с собой это письмо на следующий терапевтический сеанс и с удовольствием прочесть его вслух терапевту. В школьной ситуации ребенку предоставляют решать самостоятельно, требуется ли ему напоминание учителя или только записка от терапевта с уведомлением об условленной встрече. С ребенком поддерживаются такие же доверительные отношения, как и со взрослым клиентом. Таким образом ребенку всячески дают понять, что его считают человеком, достойным уважительного отношения. По-видимому, нет особой необходимости напоминать, что подобная установка терапевта должна быть искренней.

Терапевт идет гораздо дальше. Он стремится во время контакта достичь взаимоотношений теплоты и понимания, чтобы ребенок мог почувствовать себя в достаточной безопасности и ослабить свои защитные реакции, поняв, что можно обойтись и без них. Ощущение безопасности у ребенка во время терапевтического сеанса обеспечивается исключением какого бы то ни было психологического давления на него. Терапевт воспринимает ребенка именно таким, каков он есть в данный момент, и не пытается формировать его в соответствии с каким-то социально санкционированным образцом. Терапевт реагирует на ребенка безотносительно к тому, каким он был на прошлой встрече. Его реакции обусловлены лишь только что выраженными чувствами. Поступая так, терапевт должен помочь ребенку понять самого себя в данный момент. Яркую иллюстрацию того глубокого волнения, которое иногда возникает у детей в подобных ситуациях, находим в отрывке из описания случая, представленного Экслайн.

"Три мальчика восьми лет принимали участие в занятиях групповой терапии. Во время восьмой встречи Херби неожиданна спросил терапевта. "Вы обязаны этим заниматься? Или вам нравится это делать?" Затем он добавил: "Я бы не знал, как это делать". Ронни спросил: "Что ты имеешь в виду?" И после этого сказал: "А ты играй. Вот и все. Ты просто играй". И Оуэн согласился с Ронни- "Ну, разумеется", — сказал он. Но Херби продолжил разговор. "Я имею в виду, что я не знал бы, как делать то, что делаеттерапевт Ведь кажется, что терапевт ничего не делает Однако, совершенно неожиданно я становлюсь свободным. Я ощущаю в себе свободу". (Он делает быстрое, стремительное движение руками вокруг себя.) "Я и Херб, и Франкенштейн, и Тойо, и дьявол". (Он смеется и бьет себя в грудь.) "Я огромный великан и герой. Я прекрасен и ужасен. Я остолоп — и такой остроумный, такой ловкий. Во мне два, четыре, восемь, десять человек, и я сражаюсь, убиваю!" Терапевт говорит Херби: "В тебе одном живут самые разные люди". Ронни добавляет: 'Ты омерзителен?" Херби, сверкнув глазами на Ронни, отвечает- "Я омерзителен — и ты омерзителен. Ну, конечно же, я испорчу тебя". Терапевт, продолжая разговаривать с Херби: "В тебе одном находятся самые разные люди. Ты удивителен и ужасен, ты глуп и остроумен". Херби, ликуя, прерывает- "Я хороший и плохой, и все же я Херби. Я говорю вам, я замечательный. Я могу быть таким, каким захочу". По-видимому, Херби ощутил, что во время терапии он может четко выразить любые установки и чувства, которые характеризуют его личность. Он ощутил одобрение и возможность быть самим собой. Он, очевидно, ощутил в себе силу самоконтроля" (7, с. 19-20).

Впечатление такое, будто чуткость терапевта к только что выраженным чувствам ребенка вызвала в том ощущение силы и значимости собственной личности. Это оказалось новым и приятно возбуждающим опытом.

Терапевтический час ребенка