Клинки Керитона. Трилогия (СИ)

   Крэч медлил, -- ждал, слушая тишину; в груди клокотало, гулко стучало в висках. Сейчас он чуял нутром: осторожность, прежде всего. Он знал, что Вейзо был здесь несколько минут назад, знал так же точно, как то, что он всё ещё Древорук, однако онталара видно не было -- это щекотало нервы, и Крэчу нравилось такое, почти им забытое, колкое ощущение опасности.

   Ночное зрение пока ещё не подводило его, оно не ослабевало, несмотря на годы без тренировок, и отчётливо демонстрировало окружающие предметы: стол с оплывшим огарком свечи, скамью, старую прялку в углу, сундук и дверь.

   "Мне туда", -- понял он, прикоснувшись к ручке. Глубоко вдохнув и отсчитав три удара сердца, Древорук открыл дверь и шагнул в темноту...

   ...Всё это время он исправно следил за Чарэсом. "На самом деле, -- думал он раньше, -- я мало чем рискую: отыщет ли северянин Тэйда, или же сам угодит в сети Вейзо -- всё едино, я буду рад встрече и с тем, и с тем, как впрочем, и с обоими сразу".

   Наблюдал он и за Кхардом и его синюшными ублюдками, которых тот называл скрамами, отслеживал передвижения его людей и не без уважения поглядывал в небо, где высоко под облаками кружил грозный гриф Вараш.

   Ожидания Крэча оправдались: уже следующей ночью отряд ведомый Кхардом вышел на обоз, в составе которого находились и Тэйд с Саимой, вот тогда-то Древорук и понял, что за твари эти самые скрамы... Мальчишка оказался сообразительнее всех: сразу смекнул, что к чему, и, воспользовавшись его (Крэча) подарком остановил время и благополучно ускользнул от Кхарда и его косопузых тварей.

   "От тебя, гадёныша мелкого, тоже ускользнул, -- пожурил себя Крэч так, как когда-то в далёком детстве это делала бабуся, когда была им недовольна. Но в глубине души всё же не удержался и похвалил себя за предусмотрительно оставленную "малышам" чемирту. Тогда он не стал паниковать и суетиться без повода, скакать с вытаращенными глазами и высунутым языком по горам. -- Зачем? Это проделают за меня ищейки Кхарда! Возможно, даже с бо?льшим успехом".

   А вот когда Чарэс неожиданно засобирался в дорогу, Крэч, ни на йоту не сомневаясь, как ему поступить на этот раз, тут же двинулся за ним следом. Его догадка оказалась верной: онталар Вейзо попался на своей неприязни к северянину, как берш на живца. Правда, сейчас этот самый "живец" пребывал (кто бы мог подумать) в весьма плачевном состоянии тела и духа, и его следовало побыстрее освободить.

   "Не чужой как-никак. Враг моего врага -- мой друг!" И это было правильно!

   Пещеры, в которых жили корреды, находились в узкой по краям, но расширявшейся к середине лощине. Прямо перед скалами, на полянке среди некорчеванных пней лоснящихся на дожде пятаками спилов, располагались хозяйственные постройки и загоны для домашней птицы. За ними, кое-как облагороженные входы, ведущие непосредственно в пещеры -- вытянутые двускатные козырьки на поросших мхом столбушках врезались в скалы, буквально срастаясь с ними.

   Повсюду: на подходах к поселению и во дворах -- валялись скорченные тела карликов (корреды были маленьким народцем, немногие из их мужчин достигали роста семилетнего ребёнка -- феа или человека -- неважно, благо, в этом возрасте они немногим друг от друга отличаются).

   Вейзо, похоже, не собирался оставлять свидетелей и не щадил никого...

   ...Крэч Древорук медленно и осторожно спустился по лестнице, стараясь не шуметь, отворил дверь и, перешагнув через распластанное на пороге тело горбатой карлицы, ступил внутрь. В большой пещере с высоким сводом было хорошо натоплено, но совсем темно: световых отверстий не было, а дрова в камине лишь слабо дотлевали. Всё, что Крэч различил во мраке, -- это спину ненавистного онталара, склонившегося над лежавшим на скамье связанным Чарэсом.

   Рап-сах Древорука взрезал воздух, к сожалению, тут же проясняя, что Вейзо не зря называют Ктырём: ещё раньше, чем Крэч сообразил, что промахнулся, тот вскочил на ноги, крутанулся и ударил сразу двумя руками. Крэч успел подставить свою "деревяшку", чтобы хоть как-то погасить силу этих мощных тычков в грудь, но их хватило, чтобы он отлетел назад и шлепнулся в гору перепрелой соломы.

   "Что меня выдало? Хорбутовы когти!!! Шорохи? Запах? Мысли?" -- он выплюнул в солому кровавый сгусток. Рап-сах был потерян: безвозвратно канул в соломенной пучине.

   -- Вот те здрасте. Как же я рад снова видеть тебя! -- нечеловеческим, вернее, неонталарским голосом прорычал Вейзо, разводя руки в стороны. Кожа его в отблесках тлеющих углей отливала киноварью, страшный шрам, пересекавший лицо, походил на кровавую молнию. -- Как ты сказал во время нашей последней встречи? Есть на Ганисе Боги? Да... кажется, так. Теперь и я вижу, что есть. Вставай, псина, убивать тебя буду.

   "Ого! Сколько желчи!"