Клинки Керитона. Трилогия (СИ)

   -- А что касаемо бумаг... -- спустился на землю Тэйд. -- Это были мои личные записи. Можно назвать их дневником, но больше практического значения. Мои наблюдения, памятки, отметки и расчёты, динамика и даты предполагаемых Всплесков. Их зависимость от расположения Оллата и обоих светил. Некоторые, особо сложные заклятия, помогавшие в самые трудные периоды жизни. В общем, всё то, -- он вздохнул горестно, -- без чего моя жизнь скоро превратится в пекло Нижних Земель. Но больше я расстроился не из-за них, Саима. Элон давала мне лекарство. Нет-нет, -- он вскинул руки в предупредительном жесте и сделал это вовремя -- онталар расправил плечи, его лицо вмиг сделалось пунцовым. -- Нет, Саима, не подумай ничего такого, -- он улыбнулся так искренне, что вряд ли у друга могли остаться какие-либо подозрения, -- несколько маленьких скляночек, на четверть глотка каждая. "Сыворотка последней надежды" -- так я её называл. Я пил её в самых крайних случаях, когда ничто уже не могло помочь -- ни боль, ни заклятия. Поверь, я досконально изучил это состояние. У меня оставалась последняя порция, и я хранил её уже больше полугода. Обходился без неё, даже когда мне было крайне плохо. Это стало ещё одной ступенькой в моём самопознании. Но я всегда знал, что сыворотка у меня есть и, если что, смогу прибегнуть к её помощи. Хотя, сознаться, надеялся, что никогда не использую последнюю склянку. И вот теперь...

   -- ...у тебя нет ни записей, ни сыворотки, -- Саима сел и забарабанил по коленям, длиннющими и, благодаря отсутствию ногтей, походящими на щупальца осьминога пальцами.

   -- Именно так, -- ответил Тэйд, ловя себя на мысли, что не было бы у Саимы ещё одного пальца, их у него стало бы восемь, и тогда его сходство с осьминогом приобрело прямо-таки мистическое значение.

   -- И кому всё это было нужно?

   -- А я знаю? Может тому, кто нас из Двух Пней выкурил?

   -- Огарок свечи где, кстати?

   -- У тебя.

   -- Здесь он был. Я что, по-твоему, его с собой везде таскаю.

   Тэйд пожал плечами, махнул рукой: ищи, мол, удачи.

   -- Ясно.

   -- Видишь как всё не просто.

   -- Я всё понял, друг. Мне надо немного времени, чтобы осмыслить тобой сказанное.

Часть II

Интерлюдия I

Весна. 1145 год от рождения пророка Аравы

(6882-й по Календарю Кироффе от начала Сида Лайса)

Хаггоррат. Иллионд

   Лайс медленно поднимался над южным Хаггорратом, и вместе с ним просыпался портовый город Иллионд. Рыбаки выходили в море на маленьких судёнышках с яркими, в косую красно-белую полоску парусами. Перекупщики не спеша открывали свои палатки на рыночной площади; заботливо раскладывали товары на прилавках, не забывая при этом посматривать на сновавший рядом народ, да подгонять нерасторопных слуг крепким словцом и звонкими затрещинами. Горланили первые петухи, громко кричали чайки. По брусчатке погромыхивали возы и телеги. Начинались обычные будни Иллионда: суетились, шелестя бумагами и щёлкая костяшками счёт, вечно озабоченные феа; шустрили хламидники, выкатывали свои тележки лудильщики, торговки молоком и свежей зеленью.

   Со стороны замка наместника раздались привычные каждому иллиондцу звуки колокола, возвещавшего о начале нового дня -- 13 миара 1145 года.

   Левиор третий день слонялся по городу без дела: одноногий Краут -- мастер кожевенного дела, у которого он состоял в учениках, выгнал его, грозно на прощание пролаяв:

   -- Своих дармоедов кормить нечем, не хватало ещё с чужими ублюдками нянчиться! -- Он благословил ученика, переходившего в статус бывшего, звонкой оплеухой и добавил, потрясая кривым костылём: -- Иди давай, иди! Чего зенки-то вылупил, Хорбутово отродье! Гляди у меня, а то сейчас ещё деревяшки моей отведаешь!

   Денёк обещал быть погожим, и Левиор решил попытать счастья в порту: глядишь, удастся чего стащить или того лучше прошмыгнуть на корабль.

   "Что я только там жрать буду? До Сабутора при попутном ветре пять--шесть дней пути, думаю, можно и перетерпеть, а вот до Стиггиарта целый месяц, тут никакой терпелки не хватит".

   Он вздохнул, глядя с грустью, на двухмачтовый зарокийский красавец хаорд с кариатидой в виде одноглазого чудовища Хорбута.

   План наклёвывался простой: прошмыгнуть на корабль, схорониться среди тюков и ждать, моля богов, чтобы его не обнаружили и не выкинули за борт. Выходило так, что прежде, чем искать подходящий корабль, надо было ему еды раздобыть.

   "Одёжа тоже нужна нормальная. Зима хоть и закончилась, а ночами -- ой как холодно", -- он поёжился, вспоминая предыдущую зябкую ночь, которую провёл под телегой, во дворе, у "Пяти Подков". -- Ничего! -- подбодрил себя Левиор. -- Зиму пережил, летом уж не замёрзну".

   Шёл мальчишке девятый год, был он круглым сиротой, и ничего его в Иллионде не удерживало. Самостоятельности и решительности ему было не занимать.

   "Еда и одежда -- что может быть проще для уличного воришки? -- подбадривал он себя, хотя таковым никогда и не был.