Клинки севера

Вещевой мешок должен быть лёгким, поэтому в него летит самое необходимое: жемчуг и деньги (золото — оно и в Скадаре золото, можно чем тяжёлым обстучать, чтобы шло на вес); последний флакон магической воды (остальное извела на корабле за неимением зелий); сменное бельё на бинты (авось, пронесёт!); огниво, фляга, сухой паёк, северингская земля в узелке (весточка из дома!).

Жилет со шляпой подарить глазастой горничной — плевать, что и нас нос не налезут — и вежливо попросить её НЕМЕДЛЯ перекрасить рубашку в чёрный цвет. И плевать, что к вечеру получится! В темноте все кошки серы, ну а она будет линялой. Хоть выделится, хе-хе.

Разящий из высокого сапога не торчит, специально подбирала, чтобы и незаметно было, и удобно.

Волосы собрать в пучок и сколоть шпильками крест-накрест.

Сдуть упавшую на лоб смоляную прядку.

Готова!

Подслащённая лимонная водичка, которую можно тянуть через соломину — вот лучший способ остыть в жаркий день. Во всех смыслах жаркий. Что это она, в самом деле? Ну, заревновала, бывает. Но зачем же пороть горячку или голову напекло?

Похоже на то, а иначе соображала бы лучше.

Алесса присела на кровать и размотала бинт. "Не снимешь!" — привычно поддразнил ободок и сверкнул изумрудом в ответ на улыбку. Так значит, Тай-Линн — всего лишь боевая подруга, да, лгунишка Аэшур? Но собратьям по оружию именные клинки дарят, а не обручальные кольца!

Интересная получается история. Жених дарит невесте кольцо и быстренько линяет в чужую страну по-орочьи, не прощаясь!

Пантера вкрадчиво заурчала, сбивая с мысли.

"Ну что ещё?"

"А может, для начала признаемся себе…"

"Да-да-да! Люблю, жить не могу и никому не отдам! Попробуют отобрать — порву на лапшу!"

Алесса разъярилась вновь: ногти стали удлиняться и заостряться, превращаясь в орудие убийства белобрысых мымр. Усилием воли втянув их обратно, она выхватила из мешка сменную рубашку. Лестницу проигнорировала, попросту перемахнув через перила прямо в зал под гул, аплодисменты и грохот выроненной кем-то глиняной кружки.

На кухню влетела не девушка — гарпия!

— Сегодня на ужин отбивные будут?

— Сунна желает отбивную? — невозмутимый толстяк в белом фартуке, точивший тесаки друг о друга, перевёл взгляд на трясущиеся под столом колпаки поварят.

— Сунна желает знать, будут ли отбивные на ужин?!

— Сунна, ну какое же меню без отбивных?! — брови повара встали домиком. — На ваш выбор: баранина, свинина, телятина, индейка, спецзаказ на деликатесы делайте заранее. Но мясо ещё не готово…

— Дайте сюда молоток, уж я вам помогу с радостью и безвозмездно!

Той же ночью сторожевой пёс любовался звёздами, распластав по песку уши-лопухи и сложив передние лапы на раздутом донельзя пузе, и размышлял: "А соседка тявкала, будто мяса много не бывает… Брехунья!"

***

"Ночь окутала город муаровой шалью; чернильное небо вспыхнуло месяцем, рассыпалось алмазным крошевом звёзд. Поведя рукою, заволокла деревья сумраком, превращая городские парки в бестиарии невиданных, сказочных зверей. Дворцы и храмы, дома и улицы — всё прислушалось к дыханию её ветров. Ночь… Время волшебства и обмана, время грехов и молитв…

В белых храмах жрецы испрашивают милости у всех богов мира и, преклонив колени, смиренно ждут ответа. Добропорядочные горожане снимают с постелей тяжёлые покрывала и задувают свечи, готовясь окунуться в причудливый, непредсказуемый мир видений. Сон кэссиди исполнен умиротворения: её щеки уже коснулась длань Иллады-Судьбы, благословляя смертную подопечную.

Город стих…

…И только один ПРИДУРОК с час сидит перед зеркалом как девка, и чешется-чешется-чешется!"

— Заткнись.

Отложив расчёску, рука замерла над золотым зажимом для волос, дрогнула и нехотя потянулась к кожаному шнурку. Закончив работу, юноша оценил результат. Собственное отражение нравилось ему, равно как и мощь крылатого зверя. Пресветлая Богиня воистину искуснейшая из Созидателей! О, да, весь мир будет у его ног! А вслед за ним и другие. Мириады вселенных Мироздания…

"…А за деревом дерево, а за деревом дерево, а за деревом — пень! А за пнём опять дерево, а за деревом дерево…"

— Заткнись!

Невидимый певец злобно расхохотался. Юноша перевёл горящие глаза на отражённую в зеркале дверь.

— Когда ты, наконец, уберёшь этого?!

— Пока он нужен. Не капризничай, малыш…

— Не называй меня так!

"Да-да, она будет! Хватай дррянь за лохмы, и — башкой в зерркало! Чего терять?! Зачем слушать её? Слушай меня! Ты же послушный… малышшш…"

— Заткни-ись! — он зажал уши ладонями, но в голове громыхал издевательский хохот, отдаваясь вибрацией в каждой мышце измученного бессонницей тела.

Алебастровая женская рука ласково, едва касаясь светлых волос, погладила по затылку.

— Давай помогу?

***

Кошки бывают чёрные, белые, рыжие — разные! Ночью они одинаковы. Хищные. И серые, да. Как мышки, которые тоже выходят на свою маленькую мышиную охоту в то время, когда спит старший охотник мира — человек. Мышки шустрее, кошки ловчее, человек умнее и опасней.

Но если ты выглядишь и думаешь, как девушка, ведёшь себя, как мышка, а сущность у тебя кошачья, значит, опасна втройне.