Клинковая роща

К концу дня я признал, что мне очень симпатичен Грейси как личность. У храмовника было болезненное чувство справедливости и готовность бороться с любым злом, даже не касающимся его напрямую. В этом он напоминал книжного героя, поборника добра, каких прежде я не встречал под каменным небом Подземья. Удивительно, как он сумел сохранить в себе столько правильности в столь мрачном мире.

Нефтис.. я слишком быстро начинаю привязываться к разумным.

Я вновь по большей части молчал, но искренне наслаждался обществом. Терми же наоборот активно шёл на сближение с новыми союзниками.

Пустотник, вопреки сказкам про асоциальных монстров, очень и очень социально зависимое существо. Кажется, даже в моем прошлом мире самые безумные маньяки до разоблачения были самими безобидными с точки зрения общественности. Другой вопрос, что именно за безумие кроется в очередном адепте бога-чудовища, и может ли он ему противостоять.

А главное, как понять, что безумен уже ты сам?

Когда в руках у Грейси оказалась бутылка той самой настойки, с которой начался наш поход в отряде Мархи, Терми поддался искушению. Но сделать один глоток не отказался и я. Слишком памятный вкус горьких трав. На самом деле, лютая гадость, и храмовник был первым на моей памяти, кто испытывал от поглощения этого напитка настоящее удовольствие. Тяжко же им там, в городе, с едой и питьем без грибного оттенка.

Я не удержался, достал из инвентаря маракую и приступил к ее устранению. Любопытные взгляды обоих лидеров отрядов, если так можно было назвать эту личинку гарема Лесата, поймали в фокус тёмно-фиолетовый фрукт.

— Что? — деланно удивился я, пряча улыбку. — Никогда не видел маракую? Лови дар от Нефтис.

Благословленный водяной вороной плод эффектно подлетел к Лесату на прозрачных стихийных крылышках. Второй плод я протянул уже нормально, без фокусов, в сторону Грейси.

Терми усмехнулся, достал из инвентаря такой же фрукт и принялся за него сам. Во взгляде, которым он меня периодически одаривал, читалась насмешка.

О, я и не сомневался, что ты все поймешь, друг.

Застывший на мгновение Лесат приступил к своему угощению позже всех. Кстати, я только сейчас заметил, что в нашей компании все трое — люди. Один я выделяюсь бледностью кожи и остротой ушей.

Ответ от искателя последовал, как только тот разрезал и съел ровно половину кисловатого фрукта. Совладав с собой и выдержав испытание воли, он оторвался от еды, чтобы осмотреться и убедиться, что никого нет, а другие спят, кроме таких же бдевших у догоравших костров.

Лесат выудил из рюкзака, служившего ему дополнительным инвентарём, каменную пирамидку, укрывшую нас после активации едва заметным пологом.

— Теперь можешь говорить открыто, Сион. Грей мой старый друг и я могу поручиться за него, как за себя.

Столь прямые слова оказались для меня большой неожиданностью. Но храмовник и не думал обижаться на наше недоверие в его сторону. Наоборот, он понимающе кивнул и добавил:

— Да, жрец. Что бы ты не поведал, я обязан жизнью вашему вмешательству, — от мягкого и участливого голоса сурового командира весь день бегавшего в тяжелой латной броне, мне стало даже не по себе.

— Мы вам уже рассказали всё, что могли. Что ещё ты хочешь услышать? — улыбнувшись, произнёс я, пряча за мягкостью зарождавшуюся тревогу.

— Вы оба на втором ранге синхронизации с пустотой, а ваша подруга — на первом, — пояснил Грейси.

Я требовательно протянул руку к бутылке и сделал ещё пару небольших глотков.

— В общем-то мне нечего добавить к тому, что я уже рассказал. В бою с сердцем выжил лишь я. Мне удалось вернуть Терми, но как видишь, плата за это была высока.

Пилигрим лишь пожал плечами:

— Не обращайте внимания, это просто побочные эффекты экспериментальной медицины.

Лесат усмехнулся, Грейси же с легкой улыбкой поинтересовался:

— Надеюсь, нас такие побочные эффекты не ждут?

— Только если ты сам того пожелаешь. — я бросил взгляд на Терми, и тот нехотя кивнул. — Но вы должны знать, что жизнь воскрешённого таким образом превратится в ад. Так что лучше постарайтесь умирать поближе ко мне, чтобы я успел применить молитву и не доводить до крайностей.

После этого мы, наконец, собрались спать. Я ушёл первым, оставляя на страже Терми, а ближе к утру его должна была сменить Фил. Сейчас она ненадолго ушла в свой мир, но обещала, что ближайшие несколько дней будет с нами круглосуточно.

Пилигрим уступил мне первым отправляться в сон, чтобы продолжить начатую серию партий, что я немедленно и сделал. Возможность отдохнуть в спокойствии, зная, что засыпая ты проснешься на том же месте и твой сон охраняют — дорогого стоит.

Не то, чтобы мы всерьёз опасались, что нас попытаются убить во сне, но оставалась проблема с криками, воем и плачем, которые часто сопутствуют пробуждению пустотника от ночных кошмаров.