Клинок флибустьера

Перед ней было что-то черно-коричневое, ужасное, совсем не похожее на человека. Больше это было похоже…

Один раз в жизни Мила решила запечь в духовке баранью ногу. Они тогда только переехали с Павлом в новую квартиру.

Она приготовила ногу по всем правилам, замариновала ее в гранатовом соке, посыпала пряностями и поставила в духовку.

Держать ногу в духовке нужно было полтора часа.

И вот когда до конца этого срока оставалось двадцать минут, в дверь Милиной квартиры кто-то стал звонить и стучать.

Испуганная Мила открыла дверь.

На пороге стояла соседка снизу Розалия Яковлевна, красная от волнения.

Она что-то бессвязно лепетала, и Мила не сразу смогла понять, в чем дело.

А дело было в том, что в квартире Розалии Яковлевны с потолка хлестала вода.

— Так это нужно к Виктору стучать, а не ко мне! — сказала Мила, поняв, что произошло. — Это же он над вами!

— Да в том и дело! — воскликнула соседка. — Я к нему стучу, звоню, снова стучу — а он не отвечает! Наверное, с ним что-то случилось! Наверное, он умер!

— Да что вы, Розалия Яковлевна, он молодой, здоровый мужик, что ему будет?

— Молодые и здоровые тоже часто умирают! Я таких случаев сколько угодно знаю!

— Да, наверное, он просто спит крепко, не слышит!

— Так крепко спать нельзя! — авторитетно заявила Розалия. — Это ненормально!

Мила вышла на площадку и тоже попробовала дозвониться и достучаться до Виктора — но все было безрезультатно.

Скоро к ним присоединился вернувшийся с работы сын Розалии Яковлевны. Он принес инструменты и начал уже вскрывать замок, как вдруг дверь открылась.

На пороге стоял незнакомый заспанный мужик в трусах.

Осмотрев честную компанию мутным заспанным взглядом, мужик удивленно спросил:

— Что за шум? Вы вообще кто такие?

Мила, как самая вменяемая, объяснила ему ситуацию.

Тут мужик окончательно проснулся, сказал, что он — друг Виктора, что накануне приехал с Северов и они с Витькой это дело, само собой, отметили…

— А где же сам Виктор? И почему вода хлещет?

Только тут Витькин приятель осознал, что в квартире полно воды и по прихожей плавает целая флотилия тапочек. У Витьки была такая фишка: от каждой своей приятельницы, перед тем как с ней расстаться, он требовал в подарок домашние тапочки. Неважно, какого размера, мужские или женские, но без тапочек Витька своей пассии не отпускал.

Так что через некоторое время в прихожей у Витьки скопилась куча всевозможных тапок, от розовых с помпонами маленького размера, принадлежащих, надо полагать, кукле Барби, до огромных войлочных в клетку, для великана на пенсии.

Вся компания бросилась к ванной, спотыкаясь о плавающие тапки.

Дверь ванны была заперта, и из-под нее лился бурный поток.

— Он утонул! — воскликнула Розалия Яковлевна, прижав руки к груди. — Он захлебнулся!

— Мама, не переживайте раньше времени! — ответил ее сын и в два счета открыл дверь, подцепив задвижку снаружи.

В ванной они застали следующую картину.

Витька, живой и здоровый, с храпом спал в наполненной до краев ванне.

Как выяснилось впоследствии, накануне, после возлияний с другом, он возжелал принять ванну, пустил воду и заснул.

Увидев, что сосед жив, перенервничавшая Розалия Яковлевна, вместо того чтобы отругать его за испорченный потолок, принялась на радостях его целовать…

В общем, когда все эти приключения кончились, Мила бросилась в свою квартиру, с порога почувствовала запах дыма и вспомнила про баранью ногу…

Так вот, то, что осталось в духовке от бараньей ноги, очень напоминало ту бесформенную коричневую массу, которая сейчас лежала на выдвижной полке в полицейском морге.

Неуместное воспоминание о бараньей ноге в долю секунды промелькнуло в ее сознании.

В следующую долю секунды Мила беззвучно сползла на пол и растянулась на холодном кафеле…

— Предлагал же я дамочке чего-нибудь накапать! — проговорил, склонившись над ней, Филаретыч.

— Предлагал, предлагал! — недовольным голосом подтвердил капитан Супников. — Тебе так стало легче? Ты мне лучше скажи, что теперь с ней делать?

— Известно что, нашатыря под нос. — Филаретыч достал из кармана маленькую бутылочку. — Я его всегда при себе держу, потому как у меня многие в обморок хлопаются… и причем не только дамочки. Третьего дня такого бугая в сознание приводил… с виду — чемпион по смешанным единоборствам, а увидел труп сослуживца и на пол хлопнулся… еще и голову ушиб.

С этими словами Филаретыч закатил полку с обгорелым трупом на прежнее место.

— А как же опознание? — тоскливо осведомился Супников.

— А ты что — хочешь, чтобы она опять отключилась?

— Нет, не хочу.

— Ну так считай, что опознание состоялось. В обморок грохнулась — значит, узнала.

Филаретыч наклонился над Милой, поднес пузырек к ее носу, встряхнул его.

Мила дернулась, вскрикнула и открыла глаза.

Видно было, что она не сразу поняла, где находится.

— Ну ты как — живая? — сочувственно осведомился Филаретыч, проверяя ее зрачки.

— Вроде да.

— Встать сможешь? А то пол холодный, как бы ты себе что-нибудь не застудила.

Мила медленно, неуверенно поднялась, взглянула на то место, где прежде была полка с обгорелым трупом.

— А где?…

— На своем месте.