Клинок из черной стали

И в тот же миг Хортрэп удивленно вскрикнул, а из темных тисовых зарослей на залитую лунным светом поляну нетвердой походкой вышел окровавленный человек с копьем в бессильно опущенной руке… Затем он пошатнулся и упал лицом в опавшие листья.

– Это и есть Мрачный, – ответил Диг. – Или то, что от него осталось.

– О боги! – Неми выпрямилась, напряженно вглядываясь в темноту. – Боюсь, что теперь я оказалась не в том месте.

Глава 27

Мрачный был из тех, кто видит сны наяву, но проживи он еще хоть пятьдесят лет, такого длинного и ужасного сна ему больше не приснится. Сначала на него напали предки на озере, оказавшемся на самом деле вовсе не озером, затем он поцеловал Гын Джу и схватился с собственной матерью, от которой его спас Хортрэп, а потом все они умерли, змеи превратились в грязь, рогатый волк похитил его сердце, и в завершение всего он прогулялся по залитому лунным светом лесу с дедушкой.

Впрочем, последняя часть была не так и плоха – хотя не настолько заманчива, как губы Гын Джу, – и Мрачный жалел, что не запомнил всех подробностей. Ноги старика снова действовали, в отличие от его языка. Трудно представить дедушку молчащим, но это было почти прекрасно, они снова были вместе, после всего, что им вдвоем довелось пережить, и больше не испытывали нужды в словах. Мрачный не хотел просыпаться, но Яркая Смотрящая уж приподняла кобальтовую завесу ночи, дедушка растворился в дыму саама, и от него осталась только рука, отдающая внуку свои силы.

А потом Мрачный проснулся. И все тело сразу заныло. Он часто слышал эту фразу от других, но произносившие ее понятия не имели, что это значит на самом деле. Ему было неописуемо плохо. Каждый ушиб, каждая рана спешили заявить о себе, пока он, прищурив глаза от резкого солнечного света, пытался рассмотреть темный силуэт, возвышавшийся над ним, словно это Черная Старуха пришла, чтобы отвести его домой. Чья-то рука заслонила солнце, и Мрачный узнал Гын Джу, сидевшего на траве рядом с ним. Непорочный вернул на лицо маску, но при этом был почти голый, таким Мрачный видел его разве что в таоанской бане. Мальчишка вечно стеснялся и не снимал рубаху, тогда как Мрачный норовил сбросить с себя все, кроме юбки, едва спадал мороз и выглядывало солнце. Наконец варвар понял, почему его друг не одет, и попытался сесть, но мир закружился перед глазами, и он опять уронил голову, ударившись затылком о землю.

– Все в порядке, со мной все в порядке, – произнес Гын Джу откуда-то издалека, сквозь клубящийся туман, и голос действительно звучал обнадеживающе, чего нельзя было сказать о внешности. – Ну ладно, не совсем в порядке и вряд ли когда-нибудь в него приду. Но я жив, и ты тоже.

Мрачный наконец справился с головокружением и снова заставил себя взглянуть на Гын Джу, хотя смотреть на него было очень больно. Но самому Гын Джу наверняка было еще больнее, и наименьшее, что мог теперь сделать Мрачный, – это не отводить глаз от того, что сам натворил. Если бы он не окликнул мать, когда метнул в нее солнценож, у нее не было бы возможности бросить свой.

– Это не твоя вина, – сказал Гын Джу таким тоном, словно хотел поверить в это столь же сильно, сколь и Мрачный. – Видят боги, лучше жить с одной рукой, чем умереть с двумя.

Глаза Мрачного наполнились слезами, но он не отвернулся. Рана Гын Джу, даже самая ужасная, не вызвала бы такого горя, как полное отсутствие у него руки. Это было так… неправильно. Гын Джу сидел на земле рядом с Мрачным, и от талии до ремней, которыми он обычно сглаживал неровности на груди, выглядел прекрасно, выглядел самим собой… Но дальше его рука просто исчезала: ни повязки, ни чего-нибудь еще; обнаженное плечо заканчивалось грубым срезом, покрытым отвратительной желтой коркой. Должно быть, Мрачный не сумел скрыть свое потрясение, потому что Гын Джу тоже вздрогнул.

– Не очень-то красиво выглядит, да? – произнес он так беззаботно, будто это не ему отрезало, на хрен, конечность. – Но это не заражение какое-нибудь, а нечто вроде колдовского желтка. Сначала я решил, что Пурна и Дигглби меня разыгрывают, но потом и сам почувствовал запах протухшего яичного пирога, так что они, наверное, сказали правду. Вероятно, это работа ведьмы, с которой они повстречались.

– Э-э-э? – Очевидно, сны Мрачного меркли в сравнении с тем, что произошло после… после… Он прикрыл глаза из-за ужасной головной боли, какой не испытывал отродясь. Она возвращалась снова и снова мучительными приливами, и он, не зная, с чего начать, пробормотал: – Но ты на самом деле жив, правда? Ты не умер?

– Сейчас я где-то между тем и другим, хотя, благодаря запасам Дигглби, могу по крайней мере стоять на ногах. – Эти слова объяснили, почему Гын Джу выглядит немного чокнутым. – Но я бы не пережил эту ночь, если бы мой дорогой друг не отправился за помощью и если бы мне не помогли старые и новые товарищи.

– А как остальные?

– Тебе досталось больше всех, – заявил Гын Джу, как будто это не он, а Мрачный остался без руки.