Клинок предателя

– Девочка может поехать с нами, – сказала Валиана, выглядывая из повозки. – Это самое меньшее, что мы можем для нее сделать.

Я промолчал.

– Я самая ужасная женщина на свете, да? – спросила она обиженно, но я не понял, на кого она злится, на меня или на себя.

Кест сложил бинты в сумку.

– Надо выдвигаться прямо сейчас. Скоро стемнеет, и снова начнутся беспорядки.

– Боюсь, ничего не выйдет, – сказал Шивалль. Его охрана стояла позади него.

– По какому праву вы мне перечите, Шивалль? – с тревогой и гневом в голосе спросила Валиана.

– Ваше высочество, вы все еще находитесь в землях вашего отца, герцога. Он дал мне четкие распоряжения.

– Он сказал, что девочка будет взята под его защиту.

– Нет, ваше высочество. Он приказывает ей остаться здесь, в Рижу. И позаботится о ней так, как сочтет нужным.

– Я никуда не поеду, – сказала девочка.

– Видите, даже ребенок знает, что ее место здесь, с родным народом.

– Так это вы всю ее родню и перебили, – возразил Брасти.

– У тебя есть доказательства, драная шкура?

– Девочка поедет со мной, – твердо сказала Валиана.

– Тогда, ваше высочество, живой вы за ворота не выедете. Вас убьют за то, что вы мешаете жителю Рижу исполнить его долг перед герцогом.

– Мой отец никогда бы…

– Это измена, ваше высочество. Ваш отец будет огорчен такой потерей. Вот, пожалуй, и всё.

Валиана посмотрела на меня, но вынести моего взгляда не смогла.

– Мой отец поклялся перед всеми дворянами, что защитит эту семью!

– Нет, ваше высочество. Он поклялся, что лично рассмотрит это дело и решит его по собственной воле, – именно это он и сделал.

– Но должен же быть какой-то выход? – Принцесса умоляюще посмотрела на Шивалля.

– Девочка останется здесь до конца Ганат Калилы. Если выживет, то в Утро Милосердия сможет прийти на Рижуйский валун, и тогда ее имя назовет городской мудрец.

– Да какие, к черту, шансы на выживание у сироты? – воскликнул Брасти.

– Не я заставил ее мать принять столь немудрое решение и завести себе любовника, не я советовал ее мужу, лорду Тиаррену, отнестись к этому снисходительно.

Девочка попыталась броситься на Шивалля, но Кест мягко удержал ее и вновь усадил на скамью.

– Неужели герцог Джиллард готов убить женщину и всю ее семью, потому что его так расстраивает супружеская неверность? – спросил я; рука сама собой тянулась к рапире.

Шивалль улыбнулся.

– Нет, конечно. Герцога расстраивает, э-э-э… выбор любовника.

– Идем с нами, дитя. Мы постараемся помочь тебе, – сказал девочке Кест.

– Нет, – решительно ответила она.

– Что значит «нет»?

Девочка оперлась рукой о спинку скамьи и встала.

– Он прав, это Кровавая неделя. Если я не приду на церемонию герцога в конце недели, то имя нашей семьи, всё, что у нас есть, перейдет в руки тех, кто это сделал. Я навсегда потеряю и имя, и права на наследство. – В отчаянии она посмотрела на меня. – Я этого не допущу. Я не сбегу.

– Тогда тебя убьют, – сказал Кест как можно мягче.

– Я умная и еще маленькая. Спрячусь где-нибудь в городе, буду все время переходить с места на место. Мне нужно продержаться лишь одну неделю, а потом прийти на площадь, чтобы мое имя занесли в список герцога.

Я ушам своим не верил. Эта девочка, не старше двенадцати-тринадцати лет, потерявшая всё, всю свою семью, вот-вот погибнет от руки стражников герцога или людей Шивалля из-за чужих прегрешений, в которых она не виновата. Тем не менее она хочет остаться и бороться за себя.

– Как тебя зовут, дитя мое? – спросил я.

– Алина. Алина Тиаррен.

У меня словно сердце остановилось, и в глазах потемнело. Кест положил руку мне на плечо, но я скинул ее. Это всего лишь имя, правда, довольно редкое, но все же просто имя. Глупое имя маленькой девочки с тяжелой судьбой.

Я преклонил перед ней колено.

– Ты знаешь, кто я?

– Плащеносец. Королевский магистрат.

– Ты знаешь, чем занимаются магистраты?

– Фалькио… – попытался остановить меня Кест.

Я поднял руку, чтобы он не мешал, и перестал обращать на него внимание.

– Знаешь, что мы делаем? – спросил я еще раз.

– Выслушиваете дела. Выносите решение. Сражаетесь.

– Мы выслушиваем дела, выносим решение и сражаемся. Здесь совершено преступление, Алина. Ты хочешь, чтобы я выслушал твое дело? Хочешь, чтобы я вынес решение? – Я сделал паузу. – Алина, хочешь, чтобы я сражался за тебя?

Девочка заглянула мне в глаза, словно испытывая мою искренность, а затем сказала:

– Хочу. Я хочу, чтобы вы сражались за меня.

– Фалькио, – возразил Кест. – ты не можешь. Завет…

– В пекло Завет. – Я встал и оттолкнул его. – И тебя, Кест, в пекло, если это всё, что ты можешь сказать. Что ты предлагаешь? Каков твой ответ? Слушай, – яростно прошипел я ему в ухо. – Мы даже не знаем, что происходит. А что, если Тиарренов убили, чтобы они не смогли рассказать нам, где находятся самоцветы короля? Что, если девочка знает о них? Если мы сохраним ей жизнь, то выясним, как остановить герцогов. Я в этом уверен.

Миледи, – обратился я к Валиане. – У меня сильно болит нога. Боюсь, что если поеду с вами, то лишь задержу вас в пути. Прошу, позвольте моей ноге отдохнуть, и затем я сразу же предстану перед вами.

– Когда? – спросила она.