Клинок судьбы. Сага Черного Континента

Отношение Кейна к Тюдорам сложилось в результате того, что он либо был свидетелем предательств, либо сам был предан, но интересно, что его слова относятся только к двоим из династии Тюдоров — Марии и Елизавете. Он ни слова не говорит об их предшественниках, при которых «иноверцев» преследовали не менее ожесточенно. Все это наводит меня на мысль, что Кейн либо не знал, каково жилось в правление двух Генрихов и Эдуарда, либо был слишком молод, чтобы помнить об этом. Если бы Кейн появился на свет в 1530 году, к тому времени, как престол занял Эдуард, ему бы уже исполнилось семнадцать лет; а когда этот монарх скончался, ему было бы двадцать четыре года. Это противоречит сделанным ранее предположениям.

Поэтому я считаю, что истинной датой рождения нашего героя является 1549 год; тогда события, описанные в рассказе «Десница судьбы», происходили бы во время правления Якова I.

(3)Джона Сайлента мы встречаем также в незаконченном, состоящем из отрывков рассказе «Пламя». Действие происходит в Англии, но ничто в рассказе не говорит нам о его сходстве с

«Замком дьявола»,за исключением одной-единственной фразы: будто Джон Сайлент «бывал и в необъятных, величественных лесах других стран». Только эти слова намекают на то, где будут разворачиваться события рассказа «Замок дьявола», хотя в тексте ничто не указывает на дату этих событий.

(4)По целому ряду причин рассказ «Под пологом кровавых теней»

, возможно, один из наиболее значительных во всем цикле историй о Кейне. Наиболее важным является момент, когда впервые в жизни Кейн открыто заявляет о своем намерении выступить на стороне угнетаемых и униженных и провозглашает себя «другом всех, нуждающихся в помощи».

Рассказ «Под пологом кровавых теней»был первым опубликованным рассказом из серии, поэтому становится ясным, что в голове Говарда давно зрела идея о появлении в его творчестве мрачного ангела-мстителя.

Если рассматривать весь цикл рассказов в целом, то этот момент говорит о значительном развитии образа и о том, что Кейну к тому времени было уже немало лет. Это также является свидетельством того, что Кейн наконец-то нашел свое призвание. Несомненно, взвалив на себя бремя священного долга, пуританин всю жизнь терзался сомнениями в правильности выбранного им пути.

Конечно, на это можно возразить, что Кейн выражал подобное намерение и в рассказе «Клинки братства», когда произнес следующие слова:

«Пока на земле царствует и процветает зло, а злодеяния становятся все более ужасными, пока убивают мужчин и лишают чести женщин, пока над слабыми существами, будь то люди или животные, измываются и издеваются, я не смогу обрести мир и покой».

Тем не менее, я склонен думать, что Говард развивал сюжет именно в таком направлении, так как он хотел привлечь внимание разборчивых и привередливых читателей к своим произведениям.

Любопытно отметить, что рассказ

«Под пологом кровавых теней»единственный случай, когда Кейн преследует совершенно незнакомого ему человека. У него нет личных причин желать смерти убийцы Ле Лу, кроме возмущения и гнева, которые он испытывает, когда находит в самом начале рассказа труп изнасилованной и растерзанной девушки. В остальных рассказах миссия Кейна всегда мотивирована его личной жаждой возмездия.

Например, в «Клинках братства»он мстит за дочь старого приятеля, а в рассказе «Луна черепов»— спасает дочь еще одного своего друга. Его действия в рассказах «Черепа среди звезд»и «Холмы смерти»продиктованы тем, что оскорблено его личное самолюбие, что против него плелись козни, а в рассказе «Крылья в ночи»

— тем, что он был в долгу перед Гору, спасшим ему жизнь. Только действия в рассказе «Ужас пирамиды»происходят из человеколюбивых побуждений Кейна.

Конечно, можно возразить, что подобные немотивированные поступки Кейна имеют место и в «Замке дьявола», когда он рассказывает недоверчивому Джону Сайленту о том, как он спас мальчика от виселицы. По его словам, он считал, что мальчика хотели несправедливо предать казни:

«Он был всего лишь мальчишкой, и у него было доброе выражение лица».

Точно так же мог бы поступить и Малыш Билл, поэтому столь сомнительное объяснение заставляет нас с недоверием относиться к поступку Кейна. Мы, конечно, не знаем, о чем именно думал Говард, работая над рассказом, и поэтому можем лишь строить догадки о том, действительно ли Кейн был убежден в невиновности мальчика. Интересно отметить, что в рассказе «Под пологом кровавых теней»Говард всячески укрепляет и Кейна, и читателя в их заранее сложившемся представлении о Ле Лу, описывая его как зверского убийцу, о чем мы уже сами догадывались, узнав, что он сделал с несчастной девицей.