Клирик

Конечно же, выбранное место не являлось идеальным схроном, но пересидеть до сумерек было можно. Стараясь делать меньше движений, я принялась проверять сумки. Что в малой, я уже знала, поскольку разбирала ее еще в камере, а вот что в большой, помимо напиханного туда железа, мне было неизвестно. Первой, конечно же, извлекла бригантину, проверяя, все ли клепки в порядке, нигде ли суконная основа не порвалась. Я рассматривала ее с привычкой рачительного хозяина и в то же время любопытным взглядом первооткрывателя, — в голове потихоньку начинали смешиваться мои собственные впечатления и кем-то заложенные в меня знания. Потом достала и проверила наручи, щитки, латные перчатки… Ну какая прелесть! Гибкая, удобная перчатка, а чешуйки-то как сделаны! Так… Что у нас там дальше? Ну, это наголенники, кольчужка… Везде целая? Латать нигде не надо? Шлем этот злополучный!

Я извлекала железо, а сама прикидывала, что из него надевать: все же не напялишь — звенеть буду, словно погремушка, а в мешках тащить — ноша слишком неудобная. К тому же шальной болт схватить без доспеха — верная смерть, а с доспехом… Короче, лучше в доспехе, так хоть шансы повыше.

Из-за невозможности выпрямиться в полный рост я с трудом влезла в доспехи… А вот щитки — долой, перчатки — туда же, шлем нормальный обзор закрывает, так что и его — в мешок. Конечно, подмывало бросить его здесь, однако остаться без одного из немаловажных элементов доспеха было бы глупо, а также робкая надежда, что, может, благодаря ему когда-нибудь смогу оказаться дома, удержали меня.

Пока одевалась, взмокла. Сейчас весна, скоро лето, жарко будет… Я ж заживо сварюсь! Ох мамочки! Бедные средневековые рыцари… Бедные наши парни из мастерской на летних фестивалях! Как же они весь день выдерживали?!

Немного отлежавшись и остыв, вернулась к дальнейшим раскопкам в сумке. Нашлись краюха хлеба, четверть головки сыра, мех литра на три воды, полный. Смерть от голода и жажды мне не грозит, во всяком случае — в ближайшие дни. Смена белья, скатка из одеяла, закопченный котелок, завернутый в тряпицу… На дне сумки обнаружила кистень. Ух ты! Клевец, пернач, кистень, меч… Да у меня прямо целый арсенал! Только меч выбивался из общей композиции. Интересно, кто ж такие наемные клирики, что с таким количеством смертоубийственного железа ходят?! Посмотрела на свои руки — кулак, как у доброго мужика, — сбитые и намозоленные костяшки пальцев — совсем бойцовские! Хех! Это что ж я делать должна, раз считаюсь клириком-наемницей? В чем тут суть заключается, что от меня требовать будут? Поймать бы кого, расспросить про тонкости, ведь знания, спрятанные в голове, пока молчат, выдав только общие понятия. Я уж начала привыкать к внезапно всплывающим подсказкам. Хотя с малышом, можно сказать, крупно повезло — практически все по наитию сделала. А ведь в следующий раз такое счастье может и не случиться: не успею в книжке покопаться, посидеть, подумать, как с новой тварью справиться, или очередное необходимое «озарение» не произойдет.

Закончив обследование сумки, я все аккуратно перепаковала, сложив в одну, и принялась за разбор оружия. Развернув, обнаружила сданный гномам нож, пернач, клевец и меч с поясом. Нож тут же неосознанным движением запихнула в сапог, и только потом поняла, что именно сделала. Хмыкнула, конечно, более по привычке, нежели от удивления, и продолжила осмотр. Пернач был обыкновенный, с шестью гранями — цельнометаллическая ручка сантиметров семьдесят длиной, обмотанная кожей рукоять, сверху все это увенчано большим шипом. Просто, надежно и удобно. Клевец — узкий граненый, чуть загнутый книзу и напоминающий кирку клюв, молотообразное утолщение на обухе, длинная ручка с хорошим балансом. Красотища, одним словом, если не задумываться, для чего применяется. Кистень — шипастый шар на недлинной цепочке, прицепленный к деревянной рукояти, — вещь, конечно, хорошая, но знать бы еще, как толком с ней обращаться. Ведь можно себя покалечить вместо противника или, чего доброго, зацепиться за что-нибудь и остаться без оружия в самый разгар схватки. Приглядевшись к своему «арсеналу» внимательнее, я заметила на боевых поверхностях странный одинаковый узор, проглядывающий едва заметной тонкой вязью. А оружие, похоже, не совсем простое!