Ключ Гермеса Трисмегиста

Но в этот самый момент на краю крыши над перистилем возникла темная фигура. В следующую секунду на мозаичный пол спрыгнул человек в темном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Оглядев присутствующих, он сухо рассмеялся:

— Я смотрю, вы уже все приготовили для ритуала, так что я успел как раз вовремя!

— Кто ты? — воскликнул хозяин дома и шагнул к незваному гостю, намереваясь откинуть его капюшон.

Но тот опередил его и сам открыл лицо.

Лицо это было безобразно, его покрывали уродливые шрамы, одного глаза не было, вместо него чернел провал пустой глазницы.

— Не узнаете? — проговорил он сухим насмешливым голосом. — Когда-то, как и вы, я был членом Изумрудной коллегии, но потом вы изгнали меня…

— Кассий Вотрузий! — воскликнул хозяин. — Предатель и изменник, едва не погубивший наше общее дело!

— Это еще вопрос, кто из нас предатель! — оборвал его одноглазый. — Но сейчас это не главный вопрос. Ты прав — у нас… у меня очень мало времени, так что пора начинать. Я вижу, что вы все уже подготовили для ритуала…

— Да, но только ты здесь — лишний!

— Вы, господа, неправильно все поняли. Не я здесь лишний, а вы! Я приобрету сегодня древние знания, приобрету могущество и власть, а вы… вы будете лишь свидетелями!

С этими словами одноглазый вошел внутрь пентаграммы.

Гай Секвенций потянулся за мечом… но вспомнил, что оставил свой меч при входе в дом, как того требуют приличия. Тогда он шагнул к одноглазому, чтобы вытолкать его прочь…

Но не успел осуществить свое намерение.

Одноглазый вытащил из складок своего плаща полотняный мешочек, вытряхнул из него на ладонь щепотку измельченной сухой травы и бросил в лицо Гая Секвенция.

Римлянин закашлялся, ему стало тяжело дышать… а потом силы оставили его, и он мешком упал на пол.

Теперь он не мог пошевелиться, но хорошо видел и слышал все происходящее. Он видел, как одноглазый бросил свой магический порошок в лицо остальным двум участникам ритуала, и те тоже упали на пол, не в силах шевельнуть рукой или ногой.

Вытащив три неподвижных тела к стенам перистиля, одноглазый вернулся в центр пентаграммы и начал читать заклинания, медленно поворачивая амулет.

Он читал заклинания нараспев, и голос его, обычно сухой и хриплый, понемногу набирал силу, заполнял собой просторный перистиль, проникал в каждый его уголок, порождая гулкое эхо.

Но вдруг откуда-то издалека донесся голос куда более громкий и звучный — могучий голос приближающейся грозы, голос Юпитера-Громовержца.