Ключ к волшебной горе

– Полин! – сказала тихо женщина. – Разве ты не узнаешь меня, дорогая? Боже мой, как ты изменилась! Но я сразу узнала тебя, Полин.

– Я вас знаю? – произнесла та, всматриваясь в лицо старухи.

Мелькнуло что-то знакомое, и сердце предательски заколотилось. Старуха горько рассмеялась и ответила:

– Ну конечно, ты не хочешь узнавать меня, Полин. Еще бы, после того, что я причинила тебе. Но поверь мне, моя дорогая, я сделала это не по собственной воле. Мерзавец Крещинский заставил меня... Он заставил меня тогда убедить тебя поехать с нами в «Волшебную гору»...

Полина узнала ее. Это была тетя Лиззи. Тетя Лиззи, которую она видела последний раз в холле пансионата-тюрьмы «La Montagne Magique» в начале сентября 1914 года, более сорока лет назад.

– Тетя Лиззи? – проговорила Полина, все еще не веря своим глазам. – Это вы?

– Это я, – подтвердило привидение. – Какая насмешница эта судьба – мы предали тебя, чтобы завладеть твоими деньгами, Полин. Я предала тебя, чтобы завладеть ими. Крещинский устроил все так, чтобы я стала распоряжаться твоим наследством. Ты же сидела в сумасшедшем доме... Я любила этого мерзавца, любила, Полин... Он же, женившись на мне и добравшись до денег, присвоил их, он знал все эти финансовые махинации, как никто другой. А затем вышвырнул меня нищей на улицу. Я была для него стара – ему требовались молодые дамочки! О, я давно раскаялась в своем ужасном поступке! И я знала, что мои несчастья – кара за него! В Америке я снова вышла замуж... Добилась успеха в бизнесе, сколотила солидный капитал. Потом, зимой 1938 года, страшная авария – трасса была обледенелой, машину занесло... Я не могу ходить. Поэтому мой благоверный добился, чтобы я подписала дарственную на его имя, и поместил меня сюда. Бумеранг судьбы попал в меня, Полин!

Тетя Лиззи продолжила:

– Ты наверняка не захочешь ничего знать обо мне и будешь права. Но я изменилась, моя дорогая Полин. Несчастья сделали меня мудрее, я обратилась к Богу. И поняла, что сама виновата в том, что произошло. Мне некого винить, кроме себя самой. Извини, что окликнула тебя. Но когда я узнала в этой богатой пожилой даме ту самую юную Полин, мою любимую племянницу, то не смогла сдержаться. Я подумала, что сошла с ума!

Около них возникла директриса. Льстиво улыбаясь, она сказала:

– О, миссис Трбоевич, Элизабет, я вижу, докучает вам. Она у нас уже давно, она когда-то попала в жуткую автокатастрофу и не может ходить. К тому же бедняжка с недавних пор страдает рассеянным склерозом. Элизабет отчего-то вбила себе в голову, что является вашей теткой. Подговаривала медсестер позвонить вам... Прошу вас извинить несчастную, ей недолго осталось. Соблаговолите пройти в дом?

Полина обняла тетю Лиззи. Когда-то она ненавидела и проклинала ее за предательство, но ненависть давно прошла. Сейчас она видела перед собой старую больную женщину, которая была бодра духом и раскаивалась в содеянном.

– Тетя Лиззи, я не могу поверить, что это вы! – прошептала Полина.

– О, это в самом деле я, дорогая, – ответила та. – Прошу тебя, объясни всем, что я ничего не выдумывала, когда называла тебя своей племянницей. А то на нас и так все смотрят и думают – отчего это богатая дама вдруг плачет, обнимая сумасшедшую старуху?

Полина взяла тетю Лиззи за руку и объявила обомлевшей директрисе:

– Вы можете подыскать себе еще кого-нибудь на освободившееся место. Эта дама будет жить в моем доме!

– Неужто ты простила мне? – дрогнувшим голосом спросила старуха. – Полина, это правда?

Полина обняла ее, поцеловала в морщинистую щеку (увы, красота, которой славилась Елизавета Фридриховна Люэрс, исчезла без следа) и произнесла:

– Ну тетя, конечно же, простила! Я несказанно рада видеть вас. Если бы... Если бы не пять лет, проведенных в «Волшебной горе», то я бы не научилась ценить жизнь, не узнала бы Герду, не встретилась бы потом в Париже со Славко. Я благодарна вам за это! Разумеется, я не сержусь на вас!

– Славко, – проронила тетя Лиззи, – он же писал тебе, но я уничтожила его письмо. Прости меня за это, Полин. Почему мы осознаем свои ошибки только к концу жизни? Почему нельзя сразу понимать, что поступаешь дурно?

Тетя Лиззи вдруг горько зарыдала.

– Полин... Прости меня... Я же любила и люблю тебя... Но деньги затмили мне разум и душу... Я не хотела...

– Милая тетя Лиззи. – Полина поцеловала Елизавету Фридриховну. – Все осталось в прошлом, а прошлое вернуть нельзя. Будущего еще нет, остается только настоящее. Так давайте же жить именно этим кратким мигом.

Она отвела тете Лиззи целое крыло на втором этаже особняка. Показала тетку лучшим специалистам, которые сказали, что Елизавета Фридриховна обладает слабым сердцем, а рассеянный склероз оставляет ей всего несколько лет жизни.

Тетя Лиззи освоилась в особняке. Иногда она забывалась, путала имена или вообще забывала, о чем только что вела речь. Болезнь прогрессировала.

– Милая моя, – сказала как-то тетя Лиззи, – я вижу, что твоя строптивая дочь никак не хочет простить тебе невинной лжи. Позволь мне поговорить с ней!