Ключ к волшебной горе

Карлик победоносно оглядел всех присутствующих. На лицах сопровождавших его отразилось изумление, восхищение и восторг. Великий драматург, как он сам величал себя, заявил врачу:

– Итак, милейший, приготовьте госпожу Полину к выписке! Я забираю ее с собой. Вам ясно?

Полина попыталась что-то произнести: в конце концов, никто не спросил ее мнения. Исаак Триссарди погладил девушку по голове и заявил:

– Не надо благодарностей, милая моя, я понимаю, что не каждому, далеко не каждому выпадает такое счастье – встреча со мной! Я помогу вам выздороветь, а затем сделаю вас величайшей актрисой! Разве это не великолепно!

– Но я не хочу, – тихо произнесла Полина, однако этой реплики никто не услышал. Карлик в сопровождении свиты уже унесся прочь. Полина задумалась. Что должно означать все это? Плохая ли шутка или правда? И кто такой Исаак Триссарди? Судя по всему, он почитает себя величайшим драматургом...

Она задала этот вопрос врачу, который вернулся к ее постели после того, как Исаак Триссарди покинул больницу.

– Неужели вы никогда не слышали его имени? – изумленно произнес доктор. – Исаак Триссарди – это гордость Франции! Он – иудейского происхождения, однако сие не помешало ему стать самым известным автором в Европе! Его признали гением при жизни, за право ставить его пьесы борются самые престижные театры мира! Он зарабатывает миллионы!

Полина откинулась на жесткую подушку. Доктор потрепал ее по руке и добавил:

– Могу сказать, что вам сказочно повезло. Если Триссарди считает, что вы – идеальная исполнительница главной роли в его новой пьесе, то это так и есть. Поверьте мне, он приложит все усилия, чтобы вы выздоровели. Вы же знаете, что мы поставим вас на ноги, но вы не сможете нормально говорить. Для этого потребуются дорогостоящие операции и длительная терапия. Триссарди готов все оплатить!

LXIX

Великий автор появился в больнице следующим утром. Не прошло и получаса с момента его прихода, как Полина, облаченная в меховое манто, покинула стены Cвятой Женевьевы. На улице их ждал крытый автомобиль. Триссарди лично укрыл ее ноги пледом и положил под спину несколько подушечек.

– Милая моя, я хочу, чтобы вы чувствовали себя как дома, – произнес он. – Вы будете жить у меня в особняке, вы станете для меня дочерью...

Триссарди обитал в небольшом старинном замке. Никак не меньше десятка слуг стремились угодить каждому капризу хозяина. Триссарди, как поняла она, отличался на редкость несносным характером и походил на большого избалованного ребенка. Ребенка, который привык получать все, что захочет. Жестокого ребенка, которому безразличны чувства других и вообще все, кроме него самого.

– Ну что вы стоите, быстрее, быстрее! – закричал мэтр, хлопая в ладоши. – Госпожа Полина желает принять ванну! Милая моя, об одежде вам не стоит беспокоиться, я уже позволил себе купить кое-что для вас...

Кое-что оказалось гардеробом, которого хватило бы на несколько лет вперед. Дом Исаака Триссарди был обставлен достаточно странно: попадались раритетные шедевры – китайский фарфор, картины известных художников или драгоценности, которые валялись тут и там на лакированных столиках; все это соседствовало с дешевой мебелью, купленной на блошином рынке.

Триссарди, как узнала позднее Полина, искренне полагал, что обладает безупречным вкусом, и никто не решался спорить с ним: спорить с Исааком было невозможно. Он стремился всегда победить в диспуте, и последнее слово непременно оставалось за ним. Если к его аргументам никто не прислушивался, драматург начинал топать ногами и пыхтеть, походя при этом на разъяренного дикобраза.

Триссарди был вдовцом, и в его доме-замке царил подлинный культ умершей жены. Ее гигантский портрет висел в гостиной, а в библиотеке в каждом из окон можно было увидеть разноцветные витражи, которые изображали покойную Гундулу.

Жена Триссарди была немкой и умерла от туберкулеза много лет назад. Она родила Исааку трех сыновей и одну дочь. Дети жили вместе с отцом, несмотря на то что старшим было уже за тридцать. Полина почему-то думала, что отпрыски Триссарди примут ее в штыки, но получилось совершенно иначе.

Она быстро сдружилась с единственной дочерью Исаака Натали – молодой темноволосой женщиной, которая была известным литературным критиком, наводящим страх на всех французских романистов.

– В Исааке энергии столько, что он может обогревать все человечество в течение десяти лет, – сказала с усмешкой Натали. – Мне двадцать девять, и я давно пыталась покинуть отчий дом, но всегда находилась причина, почему я не могла бы сделать этого: ремонт в новой квартире, внезапная болезнь Исаака, его жалобы на то, что он работает над новой пьесой и мой отъезд лишит его вдохновения. Он просто не хочет, чтобы кто-то из его детей ушел в большой мир! Исаак очень упрямый и своенравный и всегда добивается того, что задумал...

Старшие сыновья Триссарди, Исаак-младший и Авраам, тоже выбрали творческую стезю: один был театральным режиссером, другой поэтом. Однако никто из них, как поняла Полина, даже не приблизился к славе отца.