Василий Веденеев

Ключ святого Петра

* * *

День выдался на редкость душным — безжалостно палящее солнце никак не желало перевалить зенит и спуститься с небес, но к вечеру с Атлантики потянуло прохладным ветерком. Оставив машину на стоянке около ресторанчика, Питер медленно побрел по улице: сейчас прогуляется, придет в холостяцкую квартирку, прочитает газеты и спать. С той поры, как он овдовел, Вуд успел переменить множество любовниц, но никто из них не занял в его сердце места, принадлежавшего покойной Элизабет. Редко бывает, чтобы души женщины и мужчины сливались в одно целое, как в красивой легенде про половинки яблока: одна достается девочке, а другая мальчику, и, когда они вырастут, должны безошибочно отыскать друг друга. Что же, он честно пытался примерять свою половинку ко многим другим, но… Опять же, стоило помнить о сыне, Джозефе. Не хочется, чтобы у мальчишки была злая или равнодушная мачеха. Впрочем, пока парень живет у его родителей в Штатах, а Питер после смерти жены застрял здесь, в Африке, и что-то не тянет его домой. Или, может быть, беспокойная и любящая душа Лиззи все еще мечется над этой, прокаленной солнцем и пронизанной солеными ветрами землей, не давая ему уехать? Кто знает?

Наверное, осенью все же надо навестить стариков и сынишку. Придет праздник Хеллоуин, когда взрослые превращаются на некоторое время в детей, а дети становятся почти взрослыми. Джозеф будет рад, если привезти ему африканскую маску, копье и всякие погремушки — пусть нарядится на праздничном карнавале на зависть приятелям по школе…

Открыв своим ключом дверь парадного, Питер поднялся по ступенькам, вызвал лифт и вдруг почувствовал, что кто-то пристально смотрит ему в спину. Он резко обернулся — за стеклянными дверями парадного никого. На лестничной площадке тихо и пусто, только чуть слышно жужжит кондиционер.

«Нервы», — хмыкнул Питер, входя в кабину. Когда автоматические двери начали сходиться, ему показалось, что за чисто протертыми стеклами дверей парадного мелькнула тень. Вуд тут же нажал на «стоп» и двери послушно открылись.

Не выходя из кабины, он посмотрел на площадку перед домом. Никого. Выругавшись, Питер поехал наверх, раздумывая о том, что одинокое житье-бытье и лишний стаканчик виски по вечерам из нормального человека могут сделать законченного неврастеника. Позвонить что ли Карен из туристической конторы, пригласить скрасить его одиночество? Или Герте — немке-секретарше из торговой фирмы? С обеими у него прекрасные отношения: все ясно, никаких обязательств и лишних слов, впереди будет полная блаженства ночь, а утром вместе отправятся на работу. Черт возьми! Ведь он оставил авто на стоянке, а за каждой из женщин придется ехать. Не захотелось снова выходить на прокаленную жарой улицу: когда тебе за сорок, возможно, одолевает и лень, даже если хочешь получить удовольствие.

Дома Вуд разделся, бросил на кровать принесенные с собой газеты и долго плескался под душем, мурлыкая привязавшуюся мелодию модного шлягера. Закрыв воду, накинул халат и завалился на кровать, развернул газету. Статьи о политике его не интересовали и он сразу перешел к колонкам светской и уголовной хроники.

Мелодичный сигнал дверного звонка заставил Питера насторожиться — кто бы это? Вдруг он сделался экстрасенсом и одна из подруг, о которых он думал, решила сама нанести ему визит? Хорошо если одна, но следом за Карен может появиться Герта, или наоборот.

Заранее придумывая слова, которыми он их встретит, Вуд подошел к двери и посмотрел в потайной глазок, замаскированный с наружной стороны под филенкой. Площадка перед дверями квартиры была пуста.

Почесав под халатом голую грудь, он постоял, раздумывая — открыть или не стоит высовываться, подставляя голову неизвестному шутнику? А может быть, совсем не шутнику: подъезд заперт на замок, но всем известно, что замки для честных людей, а не для воров, умеющих ловко открывать любые запоры. Чего уж для преступника замок в подъезде?

Решившись, Питер бесшумно открыл дверь и осторожно выглянул. Никого. Только на коврике у двери лежит маленький белый конверт. Послание от неизвестного шутника?

Вуд дотронулся до конверта носком домашней туфли — лежит, легкий такой, беленький, без всяких надписей или штемпелей. Подняв его, Питер запер дверь, вернулся в комнату и вскрыл конверт — уж коли его положили под дверями, так надо прочесть послание, если, конечно, оно имеется внутри.

Послание имелось. Коротенькое, всего несколько машинописных строк на небольшом листке плотной, глянцевой бумаги:

«Уважаемый мистер Хантер! Позвольте пригласить Вас на встречу для обсуждения взаимно интересного предложения. Если Вы сочтете возможным принять приглашение, ответьте на телефонный звонок. Завтра, в восемь».

Хантер? Не мистер или господин Вуд, а Хантер! Охотник!